понедельник, 09 августа 2010
Название пока не придумала.
Автор: Manika~
Пейринг: АКаме
Рейтинг: не знаю, можно всем
Жанр: романтика.
От себя: написано в октябре 2009 г на почве концерта «тур КАТ-ТУН ТУ Ю» 2007 года, когда Джин вернулся из поездки в ЛА, интервью КАТ-ТУНовцев по приезду Джина,
Собственно окружение и прочие герои взяты оттуда. Финальные сцены книги. «Джоннисы умеют все». Почему бы им не уметь сражаться и убивать не только в дорамах, они ведь просто еще не пробовали.
И мои мысли тогда: Каме очень сложно простить Джина за его поездку. И именно потому, что они были так близки до нее. Нам не известны реальные мотивы поездки, реальная причина возвращения Джина. Но я видела эти ребяческие подколки Каме – он просто выделывается перед Джином, чтоб не показать, как ему больно. Но ведь и Джину больно.
читать дальше
И только Каме был по другую сторону баррикад. Похоже, из всех них он один не ненавидел так же сильно необходимость умирать.
Каме сидел на песке, вытянув ноги, смотрел на людей, сидящих и нервно расхаживающих по полигону вокруг него, и четко осознавал, что ему повезло гораздо больше остальных. Странным образом умудрившиеся договориться люди трех народов, исторически не понимавшие устои и мотивации остальных народов, теперь были едины в намерении не дать своей планете погибнуть. И каждый из них ненавидел эту необходимость.
Каждый, кроме него. Да, и у него, если бы пришлось, было к кому возвращаться на Земле, было кого вспомнить из оставшихся там. Но ему повезло гораздо больше остальных. Его любовь здесь. Его друзья – самые близкие – здесь. Ему повезло умереть с ними.
Американский «тюлень» Мерфи подозрительно пристально посмотрел на спокойного японца, сжимавшего что-то в руке.
- Что у тебя? – он кивнул на сжатый кулак в песке у его ног.
Казуя отрицательно качнул головой, подсунул это нечто под коленку и открыл пустую руку.
Мерфи обвел взглядом остальных.
- Думаю, что в нынешней ситуации любая скрытность кажется подозрительной. Кроме личного, а у нас здесь нет ничего личного с Земли, что-то скрывать опасно.
Каме бросил взгляд на своих: Уэда, Джунно. Коки и Юичи метрах в 10ти от них. Посмотрел на Джина. Тот молчал и не вмешивался. Уже давно молчал, больше не делая попыток как-то пробить стену, которую выстроил между ними Каме с той его поездки в ноябре 2006 года в Лос-Анджелес. Его возвращение через полгода было бурно встречено фанатами и поклонниками, сдержанно и больше через скандал четверкой КАТ-ТУН. А Каме хранил молчание. Он вел себя так, будто Джин и не возвращался. Постепенно усилиями Джина отношения в группе вернулись на исходную. А Каме так и не смог смириться и простить его.
Не правда, что противоположность любви - ненависть. Нет. Безразличие. Каме так и не смог стать безразличным.
Последний год Джин привык жить с ненавистью Казуи. Только иногда… совсем – совсем редко… камера выхватывала его застывший, полный тоски взгляд, которым он провожал Каменаши на сцене ли, на улице ли, на съемках ли. Он тут же встряхивался, вновь становясь весельчаком и балагуром, заводилой и душой группы. Но эмоции не уходили никуда. И с этим было больно жить.
Больно…, но теперь уже не долго… жить. Если он отзовет Каме, тот пойдет? Если он скажет, что за ту поездку он сожалеет больше всего о том, что заплатил за нее его дружбой, Каме поймет? Поймет, как сильно ему, Джину, не хватает его застенчивой улыбки, его постоянного присутствия рядом? Всегда. Всегда до той злополучной поездки.
Джин вновь всего на десяток секунд выпустил эмоции. Казуя их никогда не видел. А если и видел, то ненавидел Джина еще больше.
Но в этот раз он отвел глаза, меняясь в лице.
- Это личное, Мерфи, - глухо произнес он.
Подняв голову, он посмотрел на Джина, а потом сжал губы, запустил пальцы в песок и извлек маленькую флешку.
- Что это? – удивился Мерфи. – Мп3? Здесь? Откуда?
- Было в моей комнате, которую сделали Они. Видимо, они не посчитали это техникой.
- И что? Работает? Жаль, наушников нет.
- Здесь не надо. Просто включай.
Все время, пока Казуя говорил с Мерфи, он смотрел на Джина.
Американец нажал «play» и увеличил звук. По чужому полигону пронеслась песня КАТ-ТУН. Четверо японцев на площадке вздрогнули и резко повернулись на звук. Концертная запись – слышны крики фанаток. Соло Джина… «Личное»…
- Казу, - едва слышно выдохнул Джин, и только Каме смог услышать его.
«Прости, Джин. Прости, но я не смог разлюбить тебя. Ты уехал, надеясь, что это случится, но я не смог. Ты хотел, чтоб все было, как раньше, до того… до всего… Я ненавижу тебя за твою поездку, но понимаю ее. Ты смог измениться, а я вот нет. И прости, но я… я рад быть сейчас здесь, с тобой. Умереть вместе. Эгоистично, ведь ты этого не хочешь. Но я все равно рад. А еще тому, что все-таки говорю тебе то, что действительно думал все эти три года. Не смотря ни на что. Не смотря на то, что думаешь ты и как к этому относишься. Мне не важно. Сейчас это уже в самом деле не важно.»
- Казу, - снова выдохнул Джин, бросаясь к нему, падая рядом на колени и крепко, со всем отчаянием, которое зрело в нем три года, обнимая его.
Оставшаяся четверка КАТ-ТУН улыбалась, переглядываясь. Они не слышали, что Каме говорил Джину, ведь его мыслеволны были настроены только на Джина. Но то, что сделал Джин, что Казуя, вместо того, чтоб оттолкнуть его, тоже обнял, говорило о том, что они все-таки помирились.
- Казу-кун, ты ошибаешься. Я не смог забыть твои слова. И когда я понял это – то вернулся. Я бы уехал тогда же с вами, когда вы приезжали в ЛА. Но ты молчал. Слова Коки были правильные и справедливые, я это знал. Но ты меня уже ненавидел. И я понял, что, только вернувшись, постоянно видя твое безразличие ко мне, я и сам смогу преодолеть свои чувства. Но ничего не возвращалось назад, ничего не менялось. Твоя ненависть жалила меня все больней и больней. Да, ты изменился. Но я так и не смог. Я знаю, что поздно отвечать на твои слова. Мою поездку ты считаешь ответом. Но ответ может быть только «да». И «да» было всегда. Всегда, Казу-кун. Всегда было только «да».
- Джин, - Казуя посмотрел в светлое небо – купол полигона без солнца и облаков, загоняя слезы внутрь.
Больше всего мы обижаем тех, кого любим. Чем больше любим, тем большую боль хотим причинить. Но когда нам это удается, нам становится еще больнее, чем любимому.
- Больше никаких тайн? – Каме отклонился и посмотрел на Джина.
- Больше никаких.
И Каме улыбнулся Джину.
@настроение:
странное, люблю Казую, поэтому многое прощаю Джину
@темы:
фанфик,
АКаме