Название: Варианты на тему In His Care ( типа глава 10.3)
Автор: Manika~
Пейринг: АКаме
Рейтинг: даже, не знаю, NC-17, наверное
Жанр: ангст (если получилось), романтика.
Предупреждение: в 1 главе есть насилие, может быть неприятным.
От себя: Прочитала запоем In His Care (автор идеи и мира оригинала: blue_orbs) в русском переводе по 10.2 главу. И так как время на себя есть только ночью, то понятно, что до рассвета не спала. А утром проснулась с четким желанием ангста. Вот такого, чтоб «все плохо, плохо, плохо, а потом захотелось повеситься», но так, чтоб никто не умирал. Начало обрисовалось – все плохо. Но на следующий день я проснулась с более нормальным настроением. Так что, только ангста не получилось. Наверно, я все-таки оптимистичный человек P.s. некоторые места самой странно читать.

пока не дописано

* * * * * Глава 3 * * * * *

читать дальше- О, Каме-тян, ты делаешь успехи, - Аканиши стоял в дверях камеры и с удовольствием наблюдал за делающим зарядку сокамерником.
- Успехи? – тот выпрямился и повернулся к Джину.
- Сегодня ты не только не проспал, но и упражнения успел сделать. Теперь это происходит почти каждое утро.
- Спасибо, Аканиши.
Казуя обтер полотенцем влажный торс и отправился за ширму.
- Здорово, что ты стал заниматься. Ты лучше выглядишь. Не таким… воздушным.
- Я рад, что тебе нравится, - отозвался Казуя.
- Жду тебя в столовой, Казу-тян.
- Ага. Сейчас буду, Аканиши.
- Каме! – отрывисто рявкнул Джин.
- А? – парень высунулся из-за ширмы весь мокрый, капли падали с челки, и он их смаргивал.
- Почему ты опять зовешь меня Аканиши? У меня имя есть! Джин!
- Джин? – насмешливо и иронично переспросил Каменаши.
Он осознавал, что подобным тоном может разозлить Аканиши сильнее, и действительно почти все время пытался соответствовать понятию «кукла», но иногда ядовитая ирония вырывалась сама собой и, по наблюдению Казуи, его самого ранила гораздо сильнее, чем того, кому предназначалась. Или Аканиши ее просто не замечал, или ему было совершенно плевать на чувства и эмоции Каменаши. Сам парень склонялся к последнему варианту. Вот и сейчас он снова не сдержался.
- Джин, - криво хмыкнул Каме. – Какой же ты мне Джин? Я тебе что – друг? Или не дай Бог, любовник и близкий человек? Я твоя собственность. А собственность хозяина по имени не зовет.
Ранящие слова огнем выжглись в сознании и на сердце, слово в слово возвращаясь к тому, кто когда-то их произнес. Еще раз с видимым безразличием и горечью в горле Казуя хмыкнул и скрылся за ширмой.
Аканиши растерянно сморгнул. Ночь, лунный свет, приглушенные лампы в коридоре. Каме так близко, что хочется коснуться. Те же самые слова злым свистящим шепотом, жестокие и ранящие. Испуганный, затравленный взгляд. Съежившаяся фигурка, боль, страх. Темные мокрые пятна на подушке, судорожно сжимаемой побелевшими пальцами. Заслонка в памяти Аканиши на злополучную ночь своего дня рождения вдруг резко распахнулась, являя ошалевшему сознанию все до мельчайших подробностей: слова, взгляды, эмоции, действия. Он вспомнил даже то, что, как допытывался Уэда, его разбудило, - тихий всхлип с нижней койки. Но он заворочался, недовольно выдыхая, и до утра больше не было ни одного постороннего звука.
Аканиши вцепился в прут решетки, заставляя себя выдохнуть не очень шумно, чтоб плескающийся под краном раковины Каме его не услышал. Теперь он понял, что с его Каме-тян не так, но легче от этого не стало. Нежность, ласка Каме, его почти влюбленность в Джина, его искренняя радость их отношениям, его открытое желание, страсть – всего этого не осталось. Осталась… кукла. Бездушная кукла, выполняющая распоряжения хозяина четко и безропотно, совершенно никак не относясь ни к ним, ни к самому хозяину. Вот почему Аканиши интуитивно нравились язвительные выпады Каме-тян – это были эмоции… Обида, но все-таки… все-таки хоть что-то.
Рванув в камеру, Аканиши сильно с отчаянием сжал Казую, зарываясь лицом в волосы. Его руки крепко держали парня поперек живота и груди, спиной прижимая к своей груди.
- Эй, ты чего? – Каме засмеялся, опуская мокрые ладони на его руки и поворачивая голову.
Он не пытался вырваться или отступить, только с улыбкой смотрел на Аканиши через плечо. Капли срывались с его длинной челки, стекали по лопатке и впитывались в белую футболку Джина. Можно было почти поверить, что это нежный и влюбленный взгляд. И Джин понадеялся…
- Ты секса хочешь? – не дождавшись никакого продолжения, спокойно уточнил Каменаши, чуть выгибая брови.
Мотнув головой, Аканиши прижался лбом к его макушке и закрыл глаза. От вопроса стало больно. Прежний Каме-тян никогда не задал бы его. Нынешний… нынешний ничего другого от Джина не ожидает. Больно.
Едва Аканиши перестал смотреть на него, Казуя сильно сжал зубы, сводя губы в тонкую линию. Он нещадно подавил шевельнувшиеся вдруг в темноте души чувства. Он не поддастся. Не позволит снова Аканиши владеть не только его телом и разумом, но и сердцем, и душой. Он напряг кисти, чтоб не позволить пальцам сильнее сжать обнимающие его руки. Все это… все это снова лишь его иллюзии…
- Просто постой со мной вот так, - глухо ему в волосы произнес Аканиши.- Мне хочется твоего тепла.
Каменаши невольно хохотнул.
- Тепла? Аканиши, а ничего, если из нас двоих ты более одетый?
- Тогда свое тепло тебе отдам я.
- Эй, ты нормально спал? Может, ты заболел?
Казуя попытался отступить или хотя бы обернуться, но Джин сильнее прижал его к себе, не позволяя.
- Послушай…
- Зови меня Джин, ладно? Пожалуйста, называй меня всегда по имени.
- О! – раздался позади них изумленный выдох Коки.
Каме вздрогнул, а Аканиши даже не пошевелился.
- Не думал, что застану такую… кх, интересную картину. Вы это… в общем, мы пошли завтракать.
Звук шагов, многозначительная фраза «думаю, они не скоро будут», сопровождающий удаляющийся смех ТТУН.
- Джин, - нерешительно позвал Казуя, осторожно пробуя почти забытое имя на вкус.
Аканиши шумно и горячо выдохнул ему в волосы.
- Может тебе бы лучше к врачу, а? Простуда? Температура? Дай попробую.
Джин снова потряс головой.
- Просто… вспомнил кое-что.
- А-а, - с пониманием отозвался Каме.
- Жду тебя внизу, - более менее справился со своими эмоциями Аканиши, отпустил Каме и выбежал из камеры, не оставляя ни секунды сокамернику успеть обернуться.
Он не хотел, чтоб Казуя видел его таким, но извиняться он не умел, впрочем, сейчас он даже не был уверен, что простое «гомен» подойдет за все то, что он причинил Казуе. Остальным он тоже не мог показаться в таком виде, а потому, не останавливаясь, свернул в соседнюю камеру Тацуи и Джунно. Умывшись, Джин промокнул лицо полотенцем, вглядываясь в свое отражение в зеркале над раковиной. Вода скроет то, что еще было видно на его лице. Жаль, что так же нельзя поступить с памятью и саднящим сердцем, но сейчас внешний вид важнее.
Нет. Нет! Нет!! Нельзя!! Прикушенная губа Казуи дрожала, когда он выскочил вслед за Джином из-за ширмы и увидел только спину уже в коридоре. Нельзя снова верить! Иначе снова будет больно. Машинально сперва вытерев руку о штанину, Каменаши коснулся своей макушки. Мокро?... Нет! Просто… просто капли воды, пока он умывался! Парень рассеянно коснулся языком почему-то соленого пальца. Если он даже только предположит и поверит почему так, ему снова будет больно. Снова, опять, то же самое. Ты не имеешь права, Аканиши! Не имеешь права и дальше так издеваться надо мной! Каме заметил, что стало тяжело дышать, будто прикрутили кислород. Не можешь, черт возьми! Не позволю! Он сунул голову под кран. Но снова возвращаться в безразличное кукольное состояние после сегодняшней выходки Аканиши было очень трудно, почти невозможно.
- Очнись, Каменаши, очнись. Он собственник и эгоист. Он делает только то, что удобно ему. Видишь, теперь кроме твоего тела ему понадобилось еще и твое тепло, - ядовито шипел разум.
- Но он предлагал поделиться и своим теплом, - робко надеялось сердце.
- Он играет с тобой, заставляя вести себя так, как удобно ему, - настаивал разум.
- Но ты… четко ему сказал, в каких случаях ты можешь звать его по имени. И ведь он… попросил делать это, - все еще надеялось сердце.
- Ему не нужны твои чувства. Он растоптал тебя, тоже не менее четко определившись с «кто есть кто», - ехидно напомнил разум. – И если бы я не закрыл блок анализа в ту ночь, ты свихнулся бы от боли. И ты снова этого хочешь? Снова позволишь ему играться?!
- Но его…
Казуя рассеянно глянул на пальцы, которыми касался макушки и, сжав руку в кулак, прижал к груди туда, где колотилось сердце.
- Я не позволю ему много, просто дам немножко тепла, - прошептал парень.
Он спешно вытер голову полотенцем, взъерошивая и приглаживая руками, чтоб волосы подсыхали, натянул рубашку и выбежал в коридор.
- Каменаши-сан, подожди! Я могу с тобой поговорить?
- Прости, Юто-кун, я не хочу. Мне надо идти.
- Что, из-за своего положения уже не хочешь с нами, смертными, общаться?
- Положения? – удивился Каменаши.
Его все еще задевала непонятная надменность и ершистость Накаджимы. И если бы он не знал, что тот не используется НЬЮС, обязательно подумал бы именно это. Почему он был уверен в этом, он не знал. Но тот продолжал при любом удобном случае задирать Каме практически на ровном месте. Не может же он на столько сильно хотеть Джина, чтоб делать подобное?
- Какое же у меня положение?
- Надеешься на чувства Аканиши?
- Чувства? – изумился Каме. – Юто-кун, какие чувства? Ты о чем? Какие чувства можно испытывать к кукле, с которой трахаешься? – он засмеялся. – Наивный мальчик, - Казуя похлопал Накаджиму по макушке, но тот отпрянул. – У Аканиши Джина к своей собственности не бывает чувств.
Аканиши уже подошел к лестнице вниз, когда услышал этот разговор. Он собрался вернуться, но непритворное изумление Каме окатило его ледяным душем, и он вцепился в перила, будто собирался их раскрошить.
- Тогда почему ты его не бросишь?!
Коки заметил их лидера на ступеньках и помахал рукой. Джин заставил себя искривить губы, с расстояния это вполне можно было принять за улыбку.
- Потому, что пока он хочет меня, и пока я нахожусь под его защитой, я принадлежу только Аканиши Джину. Прости, Юто-кун, меня ждут.
Аканиши чуть не бегом слетел с лестницы. В груди болело, но… но последние категоричные слова Каме-тян согревали. Он их не ожидал. Не ожидал их… таким тоном.
- Странно, Джин, тебя так скоро видеть, - ухмыльнулся Коки. – Ох, и Каме-тян так быстро, - Коки проследил за спускающимся парнем.
Но Аканиши и без его нападок хватало о чем подумать.
- Доброе утро, - приветливо улыбнулся Казуя, привычно занимая место по правую руку от Джина.
- Вы так быстро управились, Каме-тян. Наверно, в сексе ты гений, - не добившись ответа от Джина, Коки переключился на его любовника.
Казуя вопросительно посмотрел на Аканиши и пожал плечами.
- Не знаю. Джину виднее, - Каме подался через стол к Коки, глядя тому в глаза, и доверительно добавил. – У него больше опыта. Есть, с кем сравнивать.
Аканиши сцепил зубы. Каме непринужденно занялся завтраком. Как и два месяца назад Тацуя подозрительно их оглядывал. Сейчас они себя вели с точностью, но наоборот. И, как и тогда, ему это не нравилось.
- Что от тебя хотел этот… как его? – Аканиши обвел ТТУН вопросительным взглядом, смотреть на Казую было все еще слишком больно.
Ему дружно ответили недоумением.
- Ну, мальчишка, которого я хотел было защищать.
- Юто-кун? – понял Казуя и с улыбкой снова небрежно пожал плечами. – Спрашивал, почему бы мне тебя не бросить.
- Упс… Вау! – одновременно воодушевленно отозвались Мару и Коки.
Джунно просто вытаращился на Каме из-за застывшей статуи Джина, а Тацуя твердо уверился, что эмоции Аканиши вызваны именно этим подслушанным разговором.
- И почему же? – Коки широко ухмыльнулся.
- Коки-сан, да кто ж в твердом рассудке позволит себе бросить Аканиши Джина?! – Каме покачал головой. – Я еще не свихнулся.
- Но если дело только в этом, я могу подыграть тебе, что это я тебя выгоняю, - Аканиши смотрел перед собой, но мало что видел.
- Прости, Джин, - Каме повернулся к нему, откладывая ложку, - но я повторюсь. Я не сошел с ума добровольно переспать с большей частью тюрьмы. Но если ты хочешь избавиться от меня, то не надо подыгрывать, а просто выгони.
С притворно безразличным равнодушием Казуя поднялся и со словами «спасибо за еду» унес недоеденный завтрак к кухне.
- Ты зачем взъелся на Каме из-за какой дурацкой истерии чужака?! – не сдержался Тацуя.
Джин медленно приподнял голову, молча и пристально глядя ему в глаза. Уэда с ужасом осознал, что проблема совсем не в прозвучавших словах, на много глубже и хуже.
- Что, правда собираешься его выгнать? А, Джин? Ты скажи заранее, ладно? Если тебе уже все равно, можно я буду первым за тобой?
Коки помахал рукой на пути взгляда Аканиши, и тот изумленно воззрился на него.
- Первым за мной? – переспросил он.
- Ха, Джин! Ты думаешь, он шутил? – фыркнул Коки.
- Но разве… разве они, те, с которыми я был раньше, не держатся вместе, не поддерживают друг друга без… этого всего? – запинаясь недоуменно спросил Джин.
Бог ведает, как больно и невыносимо ему даже представить, что Каме не станет делить с ним камеру, койку, жизнь и страсть. Но представить, что тот вообще будет заниматься сексом с кем-либо кроме него, не получается совсем, воображения не хватает.
На предложение Коки Мару довольно ощутимо ткнул его локтем в бок и тоже фыркнул.
- Ты опоздал, Джин. И опоздал где-то на год.
- Как это?
- О! Правду говорят, что влюбленные ничего вокруг не замечают, - закатил глаза Коки, пнув Мару ногой под столом. – На твоего Каме-тян заглядывается половина тюрьмы, и ты сам в этом виноват. А вот едва он останется без твоей защиты, каждый сноровит попробовать. Так что, Джин, - Коки наступил Мару на ногу и придавил, чтоб тот догадался о несказанном, - ты ведь не возражаешь, чтоб я был первым после тебя?
- Еще как возражаю!
- Не, ну, Джин! Так не честно! Почему сразу Ямашита?! Каме со мной будет лучше.
- Коки, уясни, если не хочешь однажды случайно остаться без какой-нибудь важной и нужной части тела, - мягко и вкрадчиво начал Джин, - даже пялиться не смей! – под конец рявкнул он.
- Не, ну раз вы расходитесь, я подумал…
- Тебе вообще думать вредно! – окончательно рассвирепел Аканиши.
- С каких это пор? – прищурился парень.
- С тех самых, как в твою дурную голову пришла идея, что я позволю кому-то, кроме себя даже касаться моего Каме-тян.
- Правда? – вмешался вдруг Джунно, следя за хрупкой фигуркой, поднимающейся на второй этаж. – А все, и он, думают иначе.
- Парни, вы что…, - Джин обвел ТТУН ошарашенным и настороженным взглядом, - вы все хотите моего Каме-тян?
- Но ведь если ты его бросишь, он будет уже не твой, да? Почему бы нам не хотеть красивого, покладистого и соблазнительного парня? – с мягкой иронией уточнил Тацуя, поддерживая игру Коки.
- Да с чего вы вообще решили, что я собираюсь его отпустить?
- Ты сам предложил, - пожал плечами Коки.
- Еще слово про твои больные фантазии с моим Каме-тян и чего-то ты точно не досчитаешься, - мрачно пригрозил Аканиши, поднимаясь из-за стола, и ушел.
Ему не хотелось и дальше выслушивать все эти предложения и предположения, на которые в его голове неизменно возникали соответствующие картинки. А ему и так было плохо и больно. Но Аканиши действительно считал, что Казуе будет спокойнее без него, а теперь… Впервые Джину захотелось очень крепко обнять Каменаши просто так. Прижаться к нему, как прижимался утром, и просто находиться рядом и защищать. Вина и слишком яркие воспоминания о ночи двухмесячной давности угнетали. И это было слишком непривычное чувство для Аканиши.
- Черт, Мару, синяк же останется, - проворчал Коки, потирая бок, когда Джин уже добрался до лестницы.
- Я считал, что ты серьезно.
- Забрать Каме к себе, если этот придурок соберется его выставить? – ехидно уточнил Коки, подпирая голову. – Я серьезно. Я к Каме привык, и если мы перестанем за ним присматривать, он в самом деле пойдет по рукам. Защищаться он не научился, да и Джин виноват в подогретом к нему сверх меры интересе. Не думаю, что мальчишка хочет этого. И теперь совершенно уверен, что и Джин не хочет, но привести его в чувство было нужно.
- Ты банально заставил его ревновать, - пожал плечами Джунно.
- Ага, - довольно ухмыльнулся Коки. – И это сработало. Только странно все это.
- Слишком странно, - согласился Юичи. – Думаю, стоит присматривать за ними. Как бы Джин очередной глупости не натворил. Как-то сильно мне напоминает это дни после Джинова дня рожденья, не находите?
Уэда замер. Такого раньше никогда не случалось, но… Джин что, вспомнил, что тогда произошло?! Каменаши с этим, что бы там ни было, уже смирился, а Аканиши, похоже, только предстоит. Вот ведь… черт!

* * * * *

Каменаши окончательно запутался в происходящем, Аканиши и себе. После того утра, как он огрызнулся Джину по поводу обращения по имени, а тот необычно среагировал, странности в их отношениях нарастали как снежный ком. Если по порядку, то, во-первых, явно услышанный Аканиши разговор Каме с Накаджимой. Но ведь он тогда ответил Юто правильно. Даже если… ну, вдруг… ну, бывает же больное воображение и наивные иллюзии, даже если допустить какие-то эмоции у Джина в отношении Каме, а тем более, если бы, не дай Бог, он был в них уверен, он не признался бы даже Ямапи и даже под пытками. И Джин должен был это понимать, как никто другой. Уж во всяком случае, не предлагать расстаться.
Дальше – страннее. Уходя из столовой, Казуя ругал себя последними словами. «Немного тепла». Наивный дурак! Сколько можно вестись на лживые и эгоистичные действия и слова Аканиши?! И хуже всего не то, что он поверил в них, а что позволил сердцу и эмоциям оттаять и реагировать. За это он почти ненавидел Джина.
До обеда. Перед которым Аканиши разыскал Каме в тренажерном зале. Он явился на пороге и обвел присутствующих внимательным, тяжелым, чуть прищуренным взглядом. Задерживаясь подольше на наиболее значимых лицах, Аканиши, не произнося ни слова, вынудил их ретироваться за пределы досягаемости обещаемых глазами неприятностей. Остальные слиняли гораздо быстрее. Каменаши выжидал, покусывая губы и нервно сжимая кулаки. Идти ему было некуда, в любом случае недалеко и не на долго. А памятуя о предложении Аканиши пару часов назад, спасибо и на том, что свое решение он сообщит Казуе с глазу на глаз, не выставляя на всеобщее обсуждение.
Однако, вопреки ожидаемому Каме скандалу, Джин, с улыбкой поглядывая на него, захлопнул дверь и подпер ее стулом. Казуя невольно сглотнул и облизнул пересохшие губы. О! Как хорошо он знал этот взгляд! Аканиши его хотел. Вот прямо здесь и сейчас. Ненормальный человек! Ну, как?! Как, скажите на милость, его можно понять?!
Не сводя глаз с настороженного лица Казуи, Джин медленно приближался. У Каменаши в голове возникла стойкая ассоциация с движением кобры перед броском – последнее, что видит приговоренная жертва. И, черт возьми, как и любая жертва Аканиши, он сдастся, почти не сопротивляясь.
- Ты…, - прохрипел Каме и откашлялся. – Прямо сейчас?! – ошарашено выдохнул он.
- Каме-тян так хорошо меня знает, - промурлыкал Аканиши, слегка проводя пальцами по рукам, груди, лицу Казуи.
- Подожди! – парень в панике перехватил ласкающие руки, закусывая губу.
- Нет, Каме-тян, - Джин вывернул кисти из пальцев Казуи, приобнял за плечи, прижался к нему всем телом и шепотом в самое ухо, чуть покусывая мочку, поставил в известность, - В этот раз ты получишь удовольствие.
- Джин, но я…
- Знаешь правило? Совет девушке при неизбежности насилия?
- Что? – опешил Каменаши, распахивая глаза.
- Расслабься и получай удовольствие, - шепотом с придыханием пояснил Аканиши.
Уже от одного этого тона у Каменаши заколотилось сердце и стало сложно дышать.
- Джин, - он очень надеялся, что его стон не звучит на столько умоляюще, как кажется.
- Да, Каме?
Руки Джина гладили тело, а губы целовали шею, скулу, ключицу, и Казуя слишком остро ощущал бегущий по нервам ток от каждого прикосновения. Джин и раньше его возбуждал. Ну, то есть когда-то Аканиши вызывал в нем желание, но не на столько сильное и дурманящее, как сейчас. Казуя тяжело дышал, откликался на ласки, выгибался в руках, откидывал голову, чтоб подставить шею под поцелуи.
- Джин, - с воздухом вырывался сдавленный стон.
- Да, Каме? – довольно улыбался лидер, не останавливаясь.
- Я же… я же с тренировки…, - силился внятно произнести парень, - мне в душ надо.
- Чудесная идея!
Аканиши стремительно за руку поволок Казую за собой, и тот чуть не растянулся на полу от неожиданности. Чтоб не упасть, Казуя схватился за Джина, вызывая смех.
- Ну-ну, Каме-тян, потерпи немного. Уже скоро все будет.
- Да я просто…
Так же стремительно, как шел, Аканиши остановился, поворачиваясь к Казуе. Парень врезался в широкую грудь и был надежно схвачен.
- Больше тебе не удастся меня обманывать, - совершенно серьезно произнес Джин куда-то в висок Каме. – Каждый раз ты будешь получать от секса такое же удовольствие, как и я, понял? И считай это угрозой.
- Но я…, - Каменаши замолчал.
Откуда Джин узнал это? Или знал всегда, но только делал вид, что его это не касается и не волнует?
- Ты будешь нуждаться в сексе со мной так же, как я хочу тебя всякий раз, как вижу, - изменившимся хрипловатым голосом пообещал Аканиши, вновь хватая за руку и утаскивая в душ.
В каком-то диком животном танце страсти Джину удавалось вместе с Казуей одновременно перемещаться к душевой комнате, стаскивать с него и себя одежду, гладить и целовать желанное тело и что-то чуть слышно шептать прерывистым дыханием. Вначале Каме еще пытался вслушиваться в слова, пытался ему помогать, но они только путались, сталкиваясь руками, и он перестал, полностью отдаваясь во власть Джина.
Аканиши напоминал безумца. Он тискал и прижимался к Каме, бормотал угрозы и ласки, с утробным порыкиванием оставлял отметины на его коже, умудрился не разорвать в клочья одежду, пока снимал. И наконец, впечатал Казую в прохладную стенку душевой, упираясь руками в его плечи, с тяжелым дыханием глядя ему в лицо расширенными зрачками.
Джин планировал быть нежным и ласковым, планировал быть медленным и внимательным. Ну где-то как Каме, соблазнившим его на следующую ночь после дня рождения. Вот только все испортил один неучтенный фактор. Каме. Его особенный запах, солоноватая после тренировок кожа, изумленное и растерянное выражение лица… воспоминания о словах Накаджимы, безразличие и обида Каме, которые делали их более реальными, чем когда-либо, поспешное согласие его собственных парней, бредовые фантазии Коки, страх Джина отпустить или потерять Каме. Все это сводило с ума.
Когда-то Уэда, в целях повышения всесторонней образованности банды (чтоб его!), рассказывал, что страсть и желание – это химические реакции. Из-за этих самых реакций одни девушки вызывают желание, другие – наоборот. «Впрочем, - добавил он, обведя ухмыляющиеся физиономии философски невозмутимым взглядом, - в вашем случае, это желаете ли вы утром встретиться с ней еще раз или уже нет». Похоже, у Джина на Казую реакция сродни тротилу. Аканиши не был уверен, что тротил – это химия, но секс с ним и возбуждение вполне напоминали взрыв.
Тяжело дыша и усиленно пытаясь сдерживаться, Джин чуть отступил и потянулся к крану. Ведь он планировал….
Но какие бы реакции не происходили в Аканиши, в Каме они были такими же. Парень прерывисто дышал, тяжело привалившись к стене, покусывая и облизывая пересохшие губы. Не чувствуя действий Джина, а только дикое возбуждение от его напора пару минут назад да разбивающиеся о грудь любовника и разлетающиеся на него капли душа, Казуя приоткрыл затуманившиеся глаза. Сейчас он был не в состоянии изображать послушную куклу. Черт бы побрал Аканиши за такие вот игры!
- Ты издеваешься? – почти выплюнул Каменаши, толкая Джина в грудь, но тот только крепче сжал его плечо. – Это теперь такое новое изощренное наказание?! Пытка? Ублю…
Возмущение было нещадно смято ухмыльнувшимися губами на столько неожиданно, что Казуя задохнулся. Джин обхватил его бедра и резко дернул на себя, зажимая обе возбужденные плоти между телами. Зашипев, Казуя выгнулся, разрывая поцелуй и запрокидывая голову. Еще одно движение и он бы кончил, но Джин замер, любуясь им, и медленно поцеловал плечо, шею, подбородок. Каме протяжно выдохнул, его лицо исказила горестная гримаса.
- Ты хочешь, чтоб я тебя умолял? – на выдохе простонал он.
- А будешь? – руки Джина поползли вверх, проводя дорожки по спине.
Он мог сказать «нет», мог сам все сделать, но возбужденный член Джина все еще прижимался к его животу, и если в наказание за что-то, не важно за что, он должен просить, то какая разница, если он получит что хочет не меньше самого Джина… может даже в последний раз.
- Пожалуйста, Джин, - Казуя прижался всем телом к любовнику, обнимая его за плечи и прикусывая плечо. – Пожалуйста.
- Мне придется тебя развернуть, - сквозь стиснутые от напряжения зубы выдавил Аканиши.
Каме сразу змеей вывернулся в его руках, опираясь о стену и приглашающе изгибаясь в позвоночнике. На этом все связные мысли у обоих закончились. Смягченное льющейся водой, вторжение было резким и глубоким. Казуя вскрикнул, но не дал Джину остановиться, сам двигаясь в бешенном темпе и стремительно доводя того до точки. Судорожно сжимая бедро любовника, Аканиши краем сознания заставил вторую руку оторваться и найти каменную плоть Каме, ведь обещал же...

Такого бурного оргазма Казуя не испытывал уже очень давно. И сейчас сомневался, что испытывал когда бы то ни было. Пока Джин еще прижимал его своим телом к стене, он держался на ногах. Но едва отступил, чуть касаясь губами плеча, медленно сполз на пол, поворачиваясь спиной и откидываясь на прохладный кафель. Громкое тяжелое дыхание их обоих, казалось, глушило даже звук все еще льющегося душа. Аканиши тоже совершенно без сил опустился рядом и прижал парня к себе.
- Мой, - хрипло выдохнул он, не открывая глаз и крепче сцепляя пальцы в замок на плече Казуи.
- Твой, - согласился Каме, даже не вникая в смысл слов.
- Пообещай мне кое-что, Казуя, - произнес Аканиши после довольно долгого молчания, вырывая парня из расслабленной полудремы.
- М? – вопросительно отозвался Каме, чуть пошевелившись и не находя сил даже открыть глаза.
- Обещай, что не поверишь, если я когда-нибудь скажу, что ты мне не нужен, что я устал от тебя, ну и все такое.
- Конечно, не поверю, Джин. Пару часов назад ты предлагал расстаться. Ну, наверно, же не для того, чтоб сейчас устроить потрясающий секс, правда?
- Мне казалось, ты хотел избавиться от меня.
- Когда тебя колышило, чего я хочу? – больше по привычке язвительно уточнил Казуя.
- Ну, уже довольно давно, - нерешительно признался Аканиши.
Каме не ответил. Он долго просидел, даже не двигаясь, и, на конец, резко развернувшись, уставился на Джина.
- Ты уверен, что тебе не надо к врачу? Что-то ты сегодня… не похож на себя.
- Заткнись и забудь, Каме, - вздохнул Аканиши и поднялся. – Просто заткнись и забудь.
Он подставил лицо под душ, ополоснулся и вышел, больше ничего не ответив и даже не посмотрев на Каменаши. Тот проводил его не отрывающимся взглядом и тоже встал. Сегодняшний день полон сюрпризов, обескуражено размышлял Казуя, еще не догадываясь о последнем.
Вечером Аканиши по-хозяйски обустроился на койке Каме, не возразил, когда Казуя разделся, но едва тот лег, притянул к себе, обнял, поцеловал в висок и сказал «Спокойной ночи».
- Чего? – изумился Каменаши.
- Спокойной ночи, Каме-тян. Приятных снов, - уточнил Джин, сильнее прижимая к себе парня и утыкаясь носом в его макушку.
Нет, не то, чтобы он… но…
- Спокойной ночи, - только и смог ошарашено ответить Казуя.