фанфик_Привыкание_ч 3

[myKazua]

Для Руки-кун (надеюсь, понравится)

Название: Привыкание.
Автор: Manika~
Пейринг: АКаме, остальных немного.
Рейтинг: PG-13, R иногда
Жанр: романтика, ангст
Ворнинг: никакого, ничего тяжелого в отношениях.
Примечания (От себя): Сюжет разбит на как бы зарисовки по датам. Они условны. Почти весь мир вымышленный.
Пока не дописано.


27 апреля
Каме проснулся от занудного звонка телефона. Еще не разлепив глаза, он пытался позвать Джина, чтоб тот ответил, но услышав только свой хриплый стон, Казуя начал шариться на звук в поисках раздражающего шума. Наконец, трубка попалась ему в руки, и он нажал кнопку ответа.
- Мощи-мощи, - прошипел он, все-таки разлепляя глаза, и увидев стакан с жидкостью, потянулся к нему, как жаждущий в пустыне.
- Каменаши-кун, это Кирико. Привет. Ты заболел?
- Да, совсем плохо, - честно ответил Казуя, дотягиваясь-таки до стакана. – Горло и голова сильно болит.
- Может, простуда?
- Не знаю. О, Кирико-тян, мы же договаривались встретиться в библиотеке. Гомен насай, я, наверно, не смогу прийти, может, позже, нэ?
- Ничего, - девушка затрясла головой. – Я сама позанимаюсь. Ты лечись, чтоб до понедельника успел выздороветь, у нас, ведь, тесты. Может, тебе что-то нужно? Я могу приехать, в аптеку зайти?
- Нет. Обо мне друг позаботится. Аригатто, Кирико-тян.
- Точно? Он скоро приедет? Может, все-таки навестить тебя?
- Аригатто, не надо. До встречи, Кирико-тян.
- Каменаши-кун! – вскрикнула девушка, будто боялась, что он уже собирается скидывать звонок.
- М-м?
- Я… выздоравливай скорее. Я могу еще позвонить?
- Конечно, звони.
- До свидания.
- Bay-bay.
Казуя откинулся на подушки, блаженно прижимая пустой стакан к груди. Ради вчерашнего признания Джина стоило перетерпеть все эти отвратительные ощущения сегодня утром.
- Джи-ин, - уже более окрепшим голосом позвал парень, приподнимаясь на локте, собираясь поставить стакан на тумбочку.
Там же лежал листок бумаги.
« Каме, представляю, как хреново ты выглядишь и чувствуешь себя сейчас. Хотел бы быть дома, чтоб поиздеваться над моей правильной «девушкой», мучающейся сейчас похмельем, но, к сожалению, не могу. Кое-что поменялось, у нас съемка сегодня. В полдень позвоню, узнать, как дела. Или, как проснешься, скинь смс-ку, я в перерыв перезвоню. Кстати, на кухне на столе таблетка и еще один стакан воды – выпей, полегчает. With love, Jin.»
Казуя довольно прикусил губу и погладил пальцем английские слова. Жизнь не казалась такой уже отвратительной. Голова хоть и болела, но все лечится душем и шампунем. Тошноту снимет крепкий чай. Может, даже удастся попасть в библиотеку, надо только выяснить у Джина какие съемки ему перенесли на сегодня и когда он придет.
Открыв пустое поле смс-ки, он набрал текст; «Обламайся, Джин. Мне вполне нормально. Но за воду спасибо. Когда ты будешь? Я успею в библиотеку? И… я смутно помню, как добрался до дома. Я себя прилично вчера вел? Ничего не произошло? Я вроде целый, но, может, разбил что?» Коварно ухмыльнувшись, он отправил послание и скрылся в ванной. Пусть считает, что Казуя ничего не помнит. Так будет лучше для них обоих. Во всяком случае, он так считал за них обоих.

Джин все утро был до странности собранный, сосредоточенный, все правильно выполнял, и съемки проходили в достаточно ускоренном темпе. Из него перла сексуальная энергия. Он ТАК двигался и ТАК смотрел в камеру, что остальные КАТ-ТУНовцы были уверены, этот клип займет верхушки парадов, взрывая воображение фанаток до клеточного уровня. Тем не менее, Джин постоянно, едва выдавалась минутка, кидался к телефону, проверяя звонки, пока, наконец, так ожидаемая им смс-ка не пришла. Прочитав сообщение, он сжал зубы и порозовел. «Ничего не произошло? … вроде целый, … разбил что…» «Произошло, но тебе лучше об этом не знать. Вроде, целый…, ага…, я уже почти об этом жалею! Разбил… выдержку и сердце ты мне разбил, БА-КА!»
Остальные переглянулись. Подняв голову и увидев выжидающие взгляды, Джин снова смутился, будто его застали за чем-то неприличным.
- Мы будем работать?
- Джин, мы обедаем, - Коки приподнял тарелку. - Дай полчаса перерыва.
- Полчаса? Ага.
Схватив телефон, он выскочил за дверь.
- Держу пари, что это Карен-тян, - засмеялся Джунно.
- Вы видели такого Джина раньше? Сегодня он весь день такой.
- Ага, не знаю, что у них там произошло, но из-за Карен-тян мы сегодня закончим гораздо раньше.
- А вам не кажется, что он просто сам хочет свалить к ней пораньше?
- Тогда мы везунчики!
- А если не Карен? Если у него появилась другая девушка?
- Брось, Тат-кун, Джин хоть и безалаберный, но встречаться с другой девушкой за спиной Карен-тян он не будет. Тем более так себя вести.
- У нас намечается постоянная парочка? Он же не собирается жениться на Карен-тян сейчас?
- Карен умная девушка, она не станет его торопить. Я даже уверен, она не примет его предложения сейчас из-за его контракта, чтобы ни надумал сам Джин.
- Тогда что еще могло у них произойти, вгоняющее Баканиши в краску?
- Не наше это дело, парни. Пока ему не нужна помощь, совет и поддержка, мы просто сделаем вид, что нас это не касается, - подвел итог Уэда, закрывая тему.
Джин явился через 25 минут дерганный, нервный, но невероятно счастливый, по-глупому улыбаясь, и накинулся на еду.
- Мы уж думали, что ты сбежал, - ухмыльнулся Коки.
- М-м, - Джин затряс головой с набитым ртом.
- Любовь страшная штука! Люди забывают о еде! - патетически выдал Танака, пытаясь сделать серьезное лицо, что у него не особо получилось. – Джин, ты себя загубишь в таком молодом возрасте! Как дела у Карен-тян? – тут же без перехода спросил он.
- М-м, - теперь согласно закивал Джин, продолжая интенсивно жевать и набивать рот.
- Какое красноречие, - фыркнул Уэда, не сдерживая улыбку.
Вся группа улыбалась, видя такого счастливого Джина. А тот улыбался им в ответ.

11 мая
- Джин, привет. Ты где?
- Пи? Ты на время смотрел? Конечно, я дома. Ты что, пьян?
- «Конечно, я дома» в нашей профессии в это время суток не особый аргумент. Ну, мы тут… с ребятами….
- Ага. Ладно, я понял. Ты что хотел-то?
- Ты… это… забери меня, нэ? Мне поговорить с тобой надо, - как-то совсем скуляще закончил Ямашита.
- Слушай, давай завтра, нэ? Ты проспишься, и мы поговорим, я завтра в Агентстве снимаюсь. А добраться домой ты можешь и на такси, - ехать куда-то не хотелось.
Каме спал на столе прямо на конспектах, и Джин все не решался его будить. Потому, как хотелось не просто разбудить и отправить в постель. Хотелось отнести его туда и заняться с ним любовью. Каме сонный вообще покладистый. Вот Джин и сидел на диване, предаваясь фантазиям. Пи в них не вписывался аж никаким образом. Но ответить на телефон пришлось, чтоб звонок не разбудил Каме. А настырный Ямашита названивал уже четвертый раз после того, как первые три Джин сбросил.
- Ну, Джи-ин.
- Там, кто-то трезвее тебя есть? – почти устало и почти согласившись, спросил Аканиши.
- Не-а, - гордо сообщил Томохиза.
- Ладно, - вздохнул Джин. – Где вы сегодня?
Ямапи навал адрес и отключился.
Джин со вздохом поднялся и склонился к Казуе.
- Ка-аме, - тихо позвал он, чуть теребя того за плечо. – Ка-аме.
- Джи-ин, - сонно расплылся в улыбке Каменаши.
- Тебя в постель отнести или сам дойдешь?
- В постель? Отнести? – почти проснулся от удивления парень.
- Ты заснул на книжках. А мне надо выйти. Пи опять напился неизвестно где. Но я не долго, обещаю.
Зачем он объяснял и обещал это Каме, Аканиши понятия не имел. Но если обещал, что бы там не собирался важного поведать ему Ямапи, он обязан будет вернуться… хотя бы до рассвета.
- Ты его почти не видишь, - сонно напомнил Казуя, пошатываясь пробираясь в свою комнату. – Он, наверно, обижен.
- Он не девчонка, чтоб обижаться, - буркнул Джин, идя следом и каждый раз, когда того вело к стене, норовил поддержать. - Тем более, что в Агентстве, если попадаются совместные съемки, мы всегда общаемся.
- Значит, я девчонка, - пробормотал Казуя, сворачивая в комнату и падая поперек кровати, не раздеваясь. – Я бы обиделся, если бы не видел тебя хотя бы пару дней, находясь в одном городе, - уже совсем засыпая едва слышно закончил он.
Аканиши потрясенно выдохнул и опустился рядом на кровать. А ведь Каме сегодня не пил. Он недоверчиво попытался улыбнуться, но у него это совсем не получилось, какая-то гримаса.
- Ну, ты… это… спи, - зачем-то произнес он, чтоб в тишине комнаты, разбавляя спящее размеренное дыхание, звучало что-то еще, кроме его отрывистых выдохов. – Я… Кзо, Каме, ты меня сведешь с ума окончательно!
Тот вдруг хмыкнул, будто засмеялся, и перевернулся на спину, раскидывая руки.
- Ага, - почти четко сказал он. – И мы, на конец, займемся с тобой любовью. Ты перестанешь сопротивляться мне и себе самому.
Аканиши разве что не рухнул с кровати, отскакивая в сторону.
- Каме, ты чего? – тихо позвал он, опасливо приближаясь.
Но ответом ему было равномерное умиротворенное дыхание спящего человека.
- Каме, - Джин склонился почти к самому лицу парня. – Ты спишь?
Он попытался вглядеться в ровно лежащие ресницы, чтоб уловить их подрагивание. Или изменение в дыхании, говорящее о том, что Каме притворяется. Но, похоже, он действительно спал.
Вдруг парень махнул рукой, задевая Аканиши. Столкнувшись с препятствием, Казуя разлепил глаза и со стоном посмотрел на мешающего ему спать.
- Джин, не дыши на меня, будто собираешься поцеловать, но сомневаешься, - проворчал он, поворачиваясь на бок. – Или целуй, или не дыши.
- Це…ловать? – прохрипел Джин.
- О, Господи! – окончательно рассердился Казуя, поворачиваясь к нему, хватая его за ворот рубашки, притягивая к себе и впиваясь в губы, но так и не открывая глаза окончательно.
Разжав через минуту руки, он рухнул обратно на подушку, нашаривая край покрывала, которое не удосужился снять, и потянул себе на плечо.
- Спокойной ночи, Джин. Приятных снов. И не забудь про Ямапи, тебе его еще где-то забирать.
Мгновенье, и Казуя опять спит мертвым сном. А Джин так и стоит над ним, упираясь руками в кровать и глядя ему в спину потрясенным взглядом. «Спокойной ночи?! … Приятных снов?!! ... Он что, издевается?!!!» Сейчас Джин как никогда раньше был близок к тому, чтоб послать Пи с его гулянкой и своей ролью таксиста в этом. Но обо всем том, что случилось, надо было подумать. А быстро думать Джин не умел. Он умел быстро принимать решения, не подумав, а думать быстро не умел.
Аканиши попятился к двери. Показалось, что Каме приоткрыл глаз, ехидно ухмыльнувшись? Да. Скорее всего. Тот не шевельнулся, продолжая размеренно дышать. И ехидство не входило обычно в число его эмоций.
Джин выскочил из квартиры, А Казуя сел в кровати. Поторопился? Но он и так уже неделю провоцирует Джина, как может. Чего еще надо сделать? Напиться? Опять? Или напоить Джина?... Пожалуй, последнее. Надежней. Ну, у того на этой неделе важные съемки… Ага! 2 июня! Полгода с их знакомства. Джин отмечал эту дату каждый месяц, так что он не удивится. А Казуя напросится остаться дома… Вот и чудесно! С чувством выполненного долга и четкой целью в жизни, не важно, что она всего 3х недельного будущего, Каменаши спокойно в этот раз окончательно заснул.
Аканиши вел машину, с трудом вспомнив адрес клуба, где завис Пи. У него постоянно перед глазами стояла сцена в спальне, в голове, как повторяющаяся запись звучали слова Каме. Ни открытое окно и рвущийся прохладный весенний ветер, ни взъерошивание волос, не помогали собраться с мыслями. Каме не пил. Ведь не пил же? Тогда что это было только что? Не могло же ему показаться? Ну, в свете его фантазий, не могло же ему показаться? Когда… ну, потом, вечером, они встретились, Каме вел себя совершенно так же, как обычно. Даже посмеивался над Джином, что тот выглядит так, будто пил вчера не Каме, а он.
Аканиши ступил в темноту клуба, поморщившись от дыма и гремящей музыки. Постояв, чтоб привыкнуть к полумраку и вспышкам слепящего света в такт бухающей музыки, Джин не спеша двинулся вдоль столиков в обход танцполя, выискивая причину, почему он находился здесь, а не дома в обнимку с Каме. В самом дальнем углу он обнаружил спящего на диванчике Ямашиту.
- О, Аканиши-кун!
- Охайо, Джин!
Тегоши и Нишикидо были так искренне рады ему, что тот вздохнул. Похоже, «ребята» изначально не очень рвались составлять Томо компанию этой ночью. Но Рё был его другом, а Юя ни в чем не может отказать сэмпаю. Этот паршивец знал, какую струнку у кого задеть. Поздоровавшись, Джин уселся за столик.
- И давно он? – кивнул на спящего друга парень.
- Как тебе позвонил. Сказал, что ему нужна ясная голова, - оскалился Рё.
- Ага, - кивнул Джин, выразительно глядя на строй пустых бутылок.
Подперев голову рукой, он посмотрел на НЬЮСовцев, обвел взглядом шевелящийся в танце народ. Ехать никуда не хотелось. А сейчас еще был повод не оставаться в одной квартире с человеком, которого хотелось до зубовного скрежета. Забрать Пи сейчас и через час придется вернуться домой. Лучше уж так. Он посмотрел на желтый сок в стакане возле Юи.
- Можно? – уточнил он, уже протягивая руку.
Тегоши воодушевленно кивнул. Джин все в той же меланхоличной задумчивости, настолько для него не характерной, что насторожила бы любого джонниса, выпил сок и снова подпер голову рукой. Наступило молчание. Джин задумчиво смотрел на Рё, переводил взгляд на Юю, со вздохом на спящего в этом грохоте Пи, снова возвращался к Рё.
- Чего ты в нас выискиваешь? – не выдержал Рё.
- Э? – вздрогнул Аканиши и тряхнул головой. – Нет, ничего.
- Тогда прекрати пялиться.
Джин кивнул и повернулся к залу. И что это было? Может, в сонном состоянии Каме как пьяный? Ему-то, Джину, что от него надо? Поцелуев? Секса? Сколько времени он не встречался с нормальной девушкой? Его и не тянуло никогда на парней. Вон, Тегоши. Миленький, всегда ласковый, рядится в платья. Самый младший в группе и Рё с Пи его опекают сильнее. Он ведь и к Каме поначалу испытывал, наверно, такое же «опекающее» чувство. Сколько раз Тегоши на всю страну объявлял, что «Ямашита-кун самый классный сэмпай»? Пи ведь не пытался затянуть его в постель. С какой стати? И это при том, что как ни глянь, а они постоянно вместе. Как НЬЮСовский концерт, так рука Пи не слазит с Тего. Если б что-то было, не вели бы они себя так на всю страну. Интересно, Пи бывает плохо, когда он долго не видит Юю? Надо бы спросить. Юя хорошенький. Симпатичный – это все признают. Пожалуй, симпатичнее Каме и в качестве парня, и как девушка. И лучисто так улыбается. На Пи смотрит влюбленными глазами, прямо светится. Ну, увлекался бы Джин парнями…, ну, предположим, ему могли бы нравиться симпатичные мальчики… Тегоши был бы первым в его списке. Ведь он полностью соответствует понятию «идеальной девушки», ну, за исключением того, что он парень. Но ведь Тего он воспринимает только как джунниора, одногруппника Пи. Никаких желаний и поползновений. Даже мысли никогда не возникало. Тогда чего же ему надо от Каме? Ведь от Каме ему надо не просто дружеского присутствия рядом. Сейчас ему уже недостаточно просто быть с ним рядом. Джин снова мысленно увидел картинки ночи, когда Каме пришел пьяный. И сегодняшней его выходки….
Аканиши вспомнил какую-то общую встречу. Они уже тогда здорово выпили, зачем-то заговорили про «Нобуту». И кто-то, кажется, Кояма, смеясь, предположил:
- Играл бы вместо Мако наш Тего-нян, никуда бы Акира от него не уехал.
Все захохотали, поддерживая его. Юя соскочил со своего места, ловко уселся Ямашите на колени, игриво обвил его шею руками и, прикусывая губу, с сияющей улыбкой заглянул ему в лицо:
- Нэ, Акира-кун?
Все еще смеясь, Ямапи кивнул. Юя застенчиво прильнул щекой к плечу сэмпая…. Игриво, капризно, бесстыдно… и совершенно невинно. Джин даже не помнит, когда же Юя оставил Пи в покое, помнит только, что ни мгновенья неловкости не возникло. А был бы это Каме?... ну руках у Джина?... Аканиши так живо представил себе это, что зрачки расширились, а в паху заныло. Память тут же услужливо подкинула распростертое обнаженное тело, запрокинутую голову, комкающие простыни руки, хриплые стоны….
Джин даже внимания не обратил, что, начав размышлять о Тегоши, он повернулся к нему, да так и застыл. Юя улыбался. С начала вежливо, потом вопросительно, ему все казалось, что Аканиши-кун хочет у него что-то спросить. Но тот продолжал молча, почти не мигая, все так же подпирая голову рукой, пристально таращиться на Тегоши. Парень смутился и заерзал. Нишикидо медленно и уверенно закипал.
Заслонив рукой Тегоши лицо, он отвернул его, отсовывая по диванчику в сторону и занял его место, злобно глядя на Аканиши.
- Извращенец, - прошипел он.
Но тот даже не пошевелился.
- Джин, хватит пялиться! – рявкнул Рё.
- Э! – Аканиши вздрогнул от дополнительного громкого звука, недоуменно фокусируясь на Нишикидо. – Э? – рассеянно повторил он, не понимая, чего это Рё злится.
- Какого хрена ты так пялишься на Тего?!
- Тегоши-кун? – удивленно переспросил Джин, поворачиваясь к нему.
Парень растерянно хлопал глазами на явное недоумение Аканиши. Но быстро понял, что дело вовсе не в нем, Джин, скорее всего, просто думал о чем-то своем. Отходчивый Тегоши тут же заулыбался, но сразу озабоченно нахмурился.
- Тебя что-то беспокоит, Аканиши-кун? Ты очень странный.
Джин открыл рот, собираясь что-то сказать, но только выдохнул. Собственно, он даже не знал, с чего начать спрашивать. Снова задумался, поджимая губы, и все-таки решительно выдохнул.
- Вот если человек, выпив, ведет себя странно, это нормально, нэ?
Юя закивал, а Рё нахмурился.
- Ты что, пьян? Ты же за рулем.
- Да я не про себя и не про сегодня вообще, - махнул рукой Джин.
- Ну, тогда да. Ты на Юю чего таращился? Наш мелкий не пьет.
- Да, говорю же, я не про… ну, в общем, не про присутствующих. А вот если человек выпил… много. Очень много. И обычно он не пьет. Он же на утро обычно ничего не помнит, нэ?
- Баканиши, ты чего уже натворил? – захохотал Рё.
- Что, сложно ответить? – надулся Джин.
- Обычно, да, Аканиши-кун. Но некоторые, даже сильно пьяные помнят все. Ведут себя не так, как обычно, но помнят потом все.
Джин испуганно уставился на Тегоши.
- На сколько «не так, как обычно»?
- Все зависит от того, на сколько подсознание человека отличается от его ежедневной жизни или на сколько сильно он себя менял.
- Э?
- Ну…, ну, на пример, - Тегоши посмотрел по сторонам, пытаясь придумать пример, и с улыбкой решительно глянул на Джина. – Представь, что ты не поп-айдол. Учишься в институте, и тебе нравится самая популярная девушка. Конечно, ты боишься с ней заговорить. Кажется, что она вообще тебя не замечает. Но в подсознании ты себе представляешь, что спокойно можешь с ней разговаривать. Так что, выпив пива, ты вполне можешь подойти к ней и признаться.
Джин недоуменно пожал плечами.
- Да я и так могу подойти к ней.
- А это потому, что у тебя отсутствует разум взрослого человека, - не переставал веселиться Нишикидо.
- Кзо, Рё! – не вытерпел Джин. - Я же серьезно! Я хочу понять!
- Тебе не идет. «Серьезно», - передразнил тот.
- Рё, пойди… погуляй! Тебе в туалет надо?
Уже порядком выпивший Нишикидо призадумался и, кивнув, пошатываясь, удалился в темноту. Аканиши уставился на Юю в ожидании продолжения. Тот в задумчивости покусывал губы.
- Ну, ладно, не ты. Ну вот…, - Тегоши с отчаянием и решимостью посмотрел Джину в глаза. – Мне нравится сэмпай. Об этом все знают. Но… скажем, если бы я рискнул его поцеловать по-настоящему, я бы с начала напился.
Дышать сразу стало нечем. Аканиши беззвучно открывал и закрывал рот, не в состоянии не только заговорить, но и дохнуть.
- Я тебя шокировал, Аканиши-кун? Гоменне. Это только пример.
- Мм, - Джин затряс головой. – Очень… очень похожий пример.
Они замолчали. Джин колебался, спрашивать ли дальше, но скоро должен вернуться Рё, а мелкий, похоже, неплохо шарит в психологии. Сам он последнее время с того самого вечера, когда Каме вернулся пьяным, совсем его не понимает. Да и себя не особо.
- Тогда еще другой пример… Только пример, Тего-кун. Вот ты заговорил о поцелуе. Значит…, допустим, ты думаешь об этом. Как-то Пи напивается, ну, вот как сейчас, и лезет к тебе с поцелуями. Ты отвечаешь, уверенный, что Пи утром об этом и не вспомнит, - Юя прикусил губу и отвел глаза, даже в полумраке Джин заметил, как тот порозовел… Похоже, как пример Тего, так и его собственный попал в цель. Но с Ямапи проще – он, действительно, мало что помнит утром, проверено. Джин тряхнул головой, он совсем не собирается лезть в личную жизнь Пи с Тего и спокойствие НЬЮС. – И вот после такого вечера (первого или нет, не важно) ты вдруг начинаешь замечать изменение в его поведении. Ну, как… оно не сильно меняется, но ты начинаешь задумываться, «а вдруг он помнит… и не возражает?» - Тегоши заворожено и как-то несчастно смотрел на Аканиши, прикусив второй уголок губы. Джин выдохнул. – Как-то он засыпает, - парень покосился на спящего Пи, - трезвый. Ты знаешь, что он трезвый, но засыпает он в неудачном месте. Ты будишь его, чтоб он шел в постель, а он… начинает приставать к тебе, настаивая, что пора бы уже смириться с тем, что когда-нибудь все-таки случится. Но когда вы добираетесь до кровати, он засыпает… Просто засыпает. И что это было, Тего-кун? Что это могло быть? Не могло же мне все это показаться? В том смысле, что… ну, я же не спал и не пил. А его… ну, в общем, он всегда был моим другом.
Тегоши кусал губы с настолько несчастным лицом – вот-вот заплачет. Аканиши выглядел не менее несчастным и еще недоуменным реакцией кохая.
- Это… Ямашита-кун? – больше по движению губ понял Джин.
- Кто?
- О ком ты говорил.
- Пи? – удивился Джин, оглядываясь на спящего друга, будто видел впервые, - Господи, конечно, нет!
- Хонтони?! – Тегоши просиял.
- Мм, - решительно кивнул Джин.
- Ну…, - Юя чуть задумался и уверенно повернулся к Аканиши. – Когда человек спит, его сознание на время отключается, как бы тоже спит. Действует только подсознание. Так же, как и когда человек напивается. И тут уж все зависит от того, что находится в этом подсознании.
- То есть его желания?
- Не только. Бывает, там есть адрес… самый дорогой. Какие-то воспоминания, люди, телефоны. Какое-то обязательство, обещание, страхи, опасения. У каждого человека это разные вещи, самые дорогие ему. Опять же, инстинкты.
- Обязательства…, люди…, страхи…, - задумчиво бормотал Джин, перебирая в памяти слова Каме в ту ночь.
Так вот, что волнует Казу. Джин и его спокойствие, обязательства перед ним, его поцелуи и поведение на съемках и концертах… их отношения. Аканиши выдохнул. Тегоши посмотрел на Ямапи и снова улыбнулся Джину.
- Сэмпай, отвезешь Ямашиту-кун? Мне Нишикидо отвозить.
- Мм, - Аканиши кивнул и потянулся к Пи, тряся за плечо. – Подъем. Пора вставать.
- Юя, еще не утро, - попытался отмахнуться Томохиза. – Первый раз что ли делать вид, что я тебя по дороге подобрал?
Джин очень красочно выгнул бровь, с полунасмешкой поворачиваясь к Тегоши. Низко опустив голову, тот покрылся малиновым цветом.
- Инстинкты, говоришь, - хмыкнул с пониманием Аканиши и склонился ниже над спящим другом. – Утро, Томо-кун. Уже утро. Пора ехать.
- Бог с ним! – фыркнул Ямапи, - Иди лучше сюда, Юя. – взмахом руки он неожиданно обхватил Джина за шею, дергая на себя.
Тегоши изумленно и испуганно вскочил. Аканиши в последний момент удалось упереться рукой в грудь Пи, отталкивая от себя и припечатывая того к дивану. Тяжело дыша, он посмотрел на бледного кохая.
- Ты прав, это была глупая идея. Я ему слегка… попорчу внешность, нэ?
Глядя в безумные глаза сэмпая, Тегоши ничего не оставалось, как беспомощно кивнуть на, похоже, риторический вопрос.
Уже достаточно давно Джин не был в такой ярости. А на Пи, пожалуй, он вообще не помнит был ли когда-то. Грубо тряхнув его, Аканиши рывком посадил Ямапи и врезал в челюсть.
- Эй, ты чего?! – Пи схватился за щеку и растерянно заморгал, приходя в себя от сна, алкоголя, задымленного воздуха и грохота музыки. – Джин? Какого хрена!
- Бужу тебя…, псих!
Аканиши запнулся на последнем слове. Просилось «извращенец», но он вдруг вспомнил, что Пи вообще-то лез целоваться не к нему. Да и сам хорош! будто бы не того же самого он хочет от Казуи.
- Как-то странно будишь, - поморщился Пи, потирая щеку.
- Голубки выясняют отношения? – улыбающийся Рё оперся о стол и почти рухнул на диванчик. – Что ж вы, то целуетесь, то ругаетесь?
- Целуемся?! – Ямапи вытаращился на Джина.
- Вы так страстно обнимались, - захохотал Рё. – Хоть бы мелкого постеснялись, не говоря уже о посторонних.
Кажется, Пи мгновенно протрезвел, вскидывая глаза на все еще бледного Юю.
- Тего-нян, - виновато выдохнул он.
Парень заставил себя улыбнуться и потряс головой.
- Успокойся, Пи, - проворчал Джин, хлопая его по плечу. – Ничего не случилось. Все-таки я сильнее. Но получил ты по заслугам. Не хрен лезть, не разбирая к кому и при ком… Инстинкты, блин.
- Джи-ин, - все так же виновато протянул Ямапи.
- Или мы едем сейчас, пока ты в сознании, или можешь добираться как тебе заблагорассудится, - сообщил Аканиши, решительно поднимаясь. – Джане, Рё, Тего… Тего-кун, ты бы увозил Нишикидо, чтоб.., - он махнул головой назад на вылезающего из-за стола следом за ним Ямапи, - не повторилось. Рё! – Джин склонился к парню, встряхивая за плечо. – Все едут домой, подъем!
- Нет, я…, - попытался отмахнуться он.
- Подъем! – все еще на адреналине от шока, Аканиши бесцеремонно рывком поставил второго сэмпая НЬЮС на ноги, повернул вдоль столиков и подпихнул в спину.
- Эй! Какого…! – возмутился Рё.
- Такого! – огрызнулся Джин. – Двигай давай! Ваш мелкий тоже не обязан торчать при вас всю ночь на пролет.
- Не обязан, - не совсем сообразил Нишикидо, хмурясь.
- Вот и дай парню выспаться. Топай!
Они друг за другом продвигались к выходу. Рё, изредка подпихиваемый и поддерживаемый на поворотах Джином. Тегоши, несчастным застывшим взглядом уткнувшийся в затылок КАТ-ТУНовца. Ямашита, виновато кривящий губы и пытающийся все-таки хоть что-то вспомнить, чтоб извинения получились более искренние.
Аканиши на ходу извлек мобильник и вызвал такси. На улице они остановились, дожидаясь машину. Рё пошатывало. Ямапи пытался поймать взгляд Тего, но тот смотрел куда угодно, но не на него, а когда Пи шагнул к нему, отступил. Будто бы просто переминался с ноги на ногу, но Ямашита больше не пытался.
Увидев подъезжающее такси, Джин приблизился к Юе.
- Не заморачивайся, Тего-нян. Во-первых, ничего не случилось. Во-вторых, он был пьян. И в третьих…, он и не ко мне тянулся-то, - Джин лукаво улыбнулся, заглядывая в его глаза. – Он твое имя говорил. И был бы тогда на моем месте ты, Рё увидел бы то, что не должен знать, нэ?
Тегоши прикусил губу, с доверчивой невинностью глядя на Аканиши.
- Хонтони?
- Мм, - кивнул Джин.
Юя улыбнулся. Светло и солнечно, как он умел. И Джину тоже стало спокойно.
Рё забрался в такси. Томохиза двинулся следом, но Джин перехватил его.
- Ты куда это? Ты едешь со мной. Забыл, что я приперся сюда по твоей милости? Ты о чем-то хотел поговорить.
- А может… завтра в Агентстве? – умоляюще попросил он.
- Когда я три раза скинул твой звонок, а на четвертый предложил тоже самое, ты ответил «нет», - прошипел Аканиши, склоняясь к лицу Пи.
Томохиза засопел, но отступил от машины.
- Тего-нян, - он вцепился в руку садящегося Юи.
- Джане, Ямашита-кун, - улыбнулся парень. – Джане.
Он мягко высвободил руку, повернулся на сидении и назвал адрес Нишикидо. Такси отъехало. Ямашита протяжно выдохнул, провожая его тоскливым взглядом. Особенно когда Рё, обнаглевши, устроился щекой на плече Юи.
- Поехали, - Джин дернул Пи за локоть. – Когда вы пьете втроем, Нишикидо более адекватный. Тего ничего не грозит… из того, что бывает с тобой, - ехидно добавил он.
- Ты не должен был знать, - на конец произнес Ямапи, уже когда Джин вырулил на улицу.
Аканиши неопределенно хмыкнул.
- Тогда о чем ты хотел со мной поговорить?
- О Карен.
Джин вцепился в руль, поджимая губы. Неужели Пи слышал все, о чем он говорил с Тегоши?
- И что Карен?
- Ты… остановись, нэ?
- Так все плохо?
Он даже представить не мог, о чем собирался говорить Пи про Каме. Но в груди все сворачивалось в тугой огненный комок от паршивого предчувствия.
- Просто хочу на сегодняшний вечер отделаться только одним, уже полученным фингалом.
- Тогда дождись дома, - выдавил Аканиши.
Он не хотел знать, что скажет Томо. Как сильно и отчаянно он не хотел знать ничего такого о Каме, из-за чего мог бы снова ударить лучшего друга! Хотя бы не сегодня, когда только поверил в искренность Каме, взаимность своей одержимости.
Пи молча уставился в окно на оставшееся время поездки.
Джин остановился у дома Ямашиты, выключил мотор и, морально… ни черта не готовый!..., повернулся к другу.
- Итак, Карен.
Томохиза вздрогнул и заморгал. Он уже успел придремать.
- Карен?
- Ты собирался поговорить о Карен, - свистяще выдавил Джин.
- А, - вспомнил Пи, - Джин ты…. Каменаши это… я надеюсь, это действительно была только затянувшаяся шутка.
- Э? – недоуменно отозвался Джин.
- Карен… в смысле, Казуя… я верю, что бывают близнецы, но я уверен, что Карен и Казуя – один человек.
Во рту пересохло от страха, и Джин нервно облизнул губы.
- Как… когда ты догадался? – заставил себя произнести он.
- Кзо! – потрясенно выдохнул Ямашита. – Ты псих, Джин?! Это ведь… это ведь просто шутка, нэ? Когда мы догадаемся. Нэ? – все еще надеялся он, даже сам особо не веря в это.
- Была, да, - Джин смотрел в сторону и поджимал губы. – Каме… Каменаши еще не знает. Ну, то есть, не знает, что это уже давно не просто шутка. Наверно, - под конец неуверенно добавил он.
- Джин! – Пи затряс головой, будто пытался выкинуть слова друга из нее и потер переносицу. – Даже если отбросить в сторону мой шок по поводу… парня и прочие мысли…
- Сам хорош, - буркнул Джин.
- Вот почему принять это известие мне сложно, но когда-нибудь… Кзо, Джин, ты же всегда девушками увлекался! А на счет меня ты… не…?
- Бака! На фиг ты мне сдался?!
- А Тего? Или еще кто?
- Пи, заткнись, онегай! Каме – это не увлечение, это серьезно.
- Господи! – простонал Ямашита, подкатывая глаза. – Не хочу говорить прописных истин, но… ты знаешь, что с тобой сделает Джонни-сан?
- Но у нас… ничего не было!
- Джонни будет спрашивать? К тому же, прости, Джин, но ваши романтические отношения видно невооруженным глазом. Это ясно как день и каваи, когда ты с Карен, и нелепо и глупо, но слишком понятно, когда ты с Казуей.
- Почему же остальные не поняли?
- Потому, что не были причиной твоей ревности?
Джин вздохнул.
- Оставь Каменаши в покое, онегай. Джин, твоя карьера, твоя группа, агентство. Ведь ты столько старался, чтоб добиться всего этого! Что у тебя есть кроме этого? Кем ты можешь быть без этого всего? Твоя группа. Я не говорю, что все держится на тебе, но что им останется без твоих сольников, твоих песен? В лучшем случае, их раскидают по другим группам. В худшем – совсем прикроют, как Тому. Подумай о скандале, который будет. Тебе еще повезет, если Джонни узнает раньше газет и предупредит тебя бросить Каменаши. Ты ведь бросишь? – Томохиза посмотрел на Джина, но тот только кривил губы. – Если будет скандал на эту тему, это… это будет все. Все всему. Джонни-сан тебя не пожалеет. Был бы ты кем-то другим. Но ты айдол. Твоя группа в топах, а лицо мелькает на ТВ и обложках. У тебя не меряно фанатов. И что будет после скандала? Ты представляешь, что такое травля? Допустим, тебе все равно. Допустим, ты готов на такое пойти. После появления в твоей жизни Каменаши, я вообще не уверен, что знаю тебя. И именно поэтому верю, что у тебя к нему серьезные чувства, первая любовь. Но побудь немного не эгоистом и представь, что то же самое ожидает его. Ведь скандал с тобой вызовет неизменный негативный интерес к нему. Каменаши ведь не гей, нэ? – Джин в мрачной задумчивости кивнул. – Он привязан и предан тебе. Может, даже увлечен. И пока у вас, как ты говоришь, ничего не было, не обрекай его на последствия твоего необдуманного эгоизма. Побудь немного ответственным перед ним. Он знает о твоих чувствах?
- Наверно, нет.
- Не надо их открывать.
- Как ты живешь с Тегоши?
- Ладно. Раз уж мы так разоткровенничались. Джин, фактически, если подумать, у меня с мелким такие же отношения. Но перед Джонни и фанатками это называется пейринг. Мы притворяемся парочкой, как иногда Тего, правда, тогда действительно притворяется парочкой с любым другим из НЬЮС. Джонни иронично посмеивается, позволяя этому быть под его присмотром, фанатки визжат от перекавая. Мы оба на виду, и именно поэтому никто не предполагает у нас настоящих чувств. Иногда мы переигрываем. Но максимум, что нам светит в этом случае – это «ай-яй-яй» пальчиком. А тебя уничтожат.
- Пи, я не уверен, что смогу без него жить. Я уже весь извожусь, если приходится уезжать на съемки. Я не на столько хороший актер, чтоб у меня получалось это скрывать. Сам знаешь, мне надо жить образом, тогда все в порядке.
- Тогда представь, что Каменаши был дорамой. Дорамой – сенен ай. Съемки подошли к концу. Ты же не считаешь…, не считал, что вы могли бы прожить всю жизнь вместе, как сейчас?
- Считал. И мне было бы чертовски комфортно и приятно. Пи, я извращенец? – Джин задумчиво и несчастно посмотрел на друга.
- Да ты, пожалуй, даже не гей, - честно признался Ямашита. – Просто тебе не повезло. Или в том, что ты так сильно влюбился в парня, а не в девушку. Или в том, что при этом ты айдол, который на виду у медиа. Убрать бы один из вариантов, и я бы радовался за тебя, а так… Мне, правда, неприятно говорить с тобой об этом. Я не хотел, но боялся, что может оказаться слишком поздно. Мне нравится Каменаши, как человек. Ты мой лучший друг, и я желаю тебе счастья. Но вместе вы не сможете быть. Не сможете, Джин, прости…. Я понимаю твои чувства, но тоже ничего не могу изменить, поэтому ничего не говорю Тего, я все еще надеюсь встретить девушку, с которой смог бы быть вместо него.
- И кто из нас эгоист?
- Даже если я сейчас все обговорю с Тегоши, это ничего не изменит. Не забывай, мы в одной НЬЮС, мы все равно останемся на виду и все равно вместе. Ему будет только хуже. А так, он считает, что я ничего не помню… потом, утром.
- Но ты действительно обычно мало что помнишь по утрам.
- Поверь, все, что касается Тего, я помню очень хорошо.
- Значит, и Каме тоже.
- Что тоже?
- Он недавно признался мне в любви.
- Ну, да, мы тогда все это слышали.
- Э? – изумился Аканиши.
- Ну, когда мы приходили к тебе и узнали про Казую. Он говорил про любовь Карен, но Карен – это он сам. Ты что, не понял? – растерялся Ямапи.
- Нет, я… я не подумал. Карен – это игра, - рассеянно отозвался парень.
- Поверь, Джин, - вздохнул Пи. – Признание было настоящим. Как бы иначе я уверился, что он и Карен – один и тот же человек?
- Невозможно, - прошептал Джин, стискивая голову руками. – Ему пришлось напиться, чтоб рискнуть снова заговорить об этом.
- Подумай о моих словах, Джин. Очень серьезно подумай. И сделай, как я говорю. Лучше бы тебе, конечно, обговорить это с Казуей-куном, но решать тебе. Ты знаешь его лучше. Не испорти хотя бы парню жизнь.
- На моей ты уже поставил крест? – невесело хмыкнул Джин.
- Ты никогда так сильно не влюблялся раньше. Я не знаю, как ты будешь и сможешь забывать свою любовь. Но не думаю, что ему надо знать об этом, нэ?
- Вакаримашта…. Выметайся, Пи, мы уже час торчим под твоими окнами. Не думаю, что кому-то может прийти в голову приличная причина нашего уединения.
- Джане, Джин. Хотел бы я, чтоб причины для этого разговора не было. Но я рад, что у тебя появились такие сильные чувства, пусть они и к не подходящему человеку.
Ямашита выбрался из машины.
- Скажи, Пи, - Джин наклонился, чтоб видеть лицо друга, - когда мы долго не видимся, но находимся в одном городе, даже бывает за соседними стенками агентства, ты не обижаешься, что я не заскакиваю к тебе поговорить?
- С чего бы вдруг? Я тебе что, твоя девушка, чтоб обижаться на подобное? – удивился Ямашита.
Джин хмыкнул на его слова и вскинул руку:
- Джане, Пи.
- Джане.
«Значит, я девчонка. Я бы обиделся, если бы не видел тебя хотя бы пару дней, находясь в одном городе».

02 июня
Казуя готовил праздничный ужин, глубоко уйдя в свои мысли. Джин его избегает. Вот уже три недели, с той самой ночи, Аканиши почти не бывает дома. Ну, ладно, это потому, что у него съемки. Но даже когда он приходит за полночь, а Казуя специально дожидается его прихода, все, о чем они говорят, это: «Тадайма. Я голодный, покормишь меня?», «Спасибо, все очень вкусно. Я спать». Иногда он приходил пьяный, тогда разговор получался еще короче: «Тадайма. Не спишь? А я спать». Он что, злится на Казую за те его слова? Но Джин никогда не мог долго держать что-то в себе, а уже три недели прошло. Куда делся тот Джин, который прилетал со съемок домой, падал без сил на диван, умащиваясь головой на его коленях, и мгновенно засыпал? Казуе его не хватает. Может, у него какие-то неприятности на работе? Вроде, слухов никаких не ходило. На оборот, у них намечается тур летом. Что ж не так? Как бы там ни было, но поговорить-то можно!
«Аканиши, я жду тебя сегодня дома. Постарайся не забрести никуда с друзьями, иначе я не буду с тобой месяц разговаривать! Карен. Р.S.кормить тоже не буду.»
Приписка показалась Казуе наиболее действенной угрозой, они и так уже уйму времени не разговаривают. В конце концов, если все, что случилось в ту злополучную ночь, всего лишь игра Джина, а на самом деле, он ничего важного к Казуе не чувствует, уж лучше выяснить все сразу. Они вместе посмеются над прошедшим, выкинут из головы и продолжат быть друзьями. Подумаешь, проблема! Вечно Аканиши делает драму на ровном месте.
Если у Джина появилась настоящая девушка. Тоже, что такого, если сказать об этом ему? Разве они не друзья? Разве в этом случае, не лучше предупредить его заранее, чтоб он смог подыскать себе жилье?
Если в гости собираются наведаться его родители, Казуя смог бы пожить в гостинице какое-то время. Вещи Ямашиты и так находятся в доме Джина постоянно, кто станет приглядываться, что их стало больше? На них же не написано, чьи они.
Всего полгода, а у них уже проблемы. Действительно, как настоящая парочка. Джин принимает все слишком близко к сердцу. Когда его вообще волновали мнения и чувства других людей? Он и признания Казуи всерьез не воспринял ни разу, так что, все его нынешнее поведение – одна большая глупость. Да и ответственностью перед другими Джин редко когда отличался.
Каменаши злился на Джина. Сперва волновался, пытался поговорить. Потом терпеливо выжидал, когда Джина прорвет на откровенность. А сейчас просто раздражался. «Я не могу спокойно спать без тебя!» - когда-то крикнул ему Джин.
- Так вот, ты единственный, Аканиши, кто умудряется доводить меня до раздражения. Никому и никогда это не удавалось раньше. Ты, Джин, первый. Я жду объяснений. И ты мне их дашь, хочешь ты того или нет, - решительно направил Казуя на свое отражение в кухонном шкафчике острие ножа.
Все уже было почти готово, когда раздался звонок мобильника. Каменаши специально положил телефон рядом. Он был уверен, что Джин позвонит, сказать, что не придет. Готовил праздничный ужин и все-таки был уверен, что Джина не будет. Так что, когда он увидел входящий номер, даже не удивился. Поднял глаза к потолку, сжимая губы, приходя в себя, и раскрыл крышечку.
- Мощи-мощи, - спокойно и холодно произнес он.
- … Охайо, Каме, - раздалось после небольшой паузы в трубке.
- Охайо.
Пауза. Казуя кусал губы.
- Нам что-то к столу еще надо? – нерешительный вопрос.
- Ииэ, - холодный безразличный ответ.
Тишина.
- Тогда я возьму сока для фруктового льда?
- Бери.
Снова молчание. Джин вздохнул и сбросил вызов.
Казуя закрыл крышечку, откладывая телефон на стол. Он поднял голову к потолку. А когда это не помогло, зажал нос рукой. Всегда срабатывало. Только он успел забыть за эти полгода с Джином, как иногда бывает тяжело в жизни…. Что ж, он всегда знал, что когда-нибудь этот фарс закончится…. Просто было весело. А его чувства… они никогда не могли стать взаимными. И он это всегда понимал слишком хорошо. Ладно, сегодня у них будет праздник, последняя годовщина.
Через 15 минут открылась дверь.
- Тадайма.
- Окаери, - Казуя стряхнул капли с последней вымытой миски в раковину и поставил ее на сушку.
Джин примет душ и переоденется, так что есть время закончить с сервировкой. Он давно избегал Казую, если тот выходил его встречать, Казуя перестал. Но в этот раз Аканиши, сняв обувь, сразу пришел на кухню.
- Разве девушка не должна приветствовать своего парня поцелуем?
Казуя застыл, глядя перед собой, и медленно повернулся.
- Ты пересмотрел американских фильмов, Аканиши?
Джин вздохнул, окинул Казую взглядом и, нерешительно приподняв руки, крепко взял его за кисти. Чуть склонившись, он заглянул в его глаза.
- Тадайма, Каме, - шепнул он и коснулся его губ губами.
Казуя вытаращился в его прикрытые глаза, но не двинулся с места, позволяя поцелуй. Джин отклонился и выжидающе посмотрел на него.
- Окаери, - ошарашено ответил Каме.
- Джин, - добавил парень.
- Окаери, Джин, - послушно и все еще шокировано повторил Казуя.
- И ты не хочешь меня поцеловать? – он склонил голову.
- У тебя все в порядке с головой, Джин? Мы почти месяц не разговариваем.
- Три недели, - поправил его Аканиши. - Я пытался жить без тебя. И теперь я точно знаю, что не смогу. Каме, давай будем вместе.
- Э? Джин, разве мы не вместе уже?
- Без Карен. Каме, я понял, что ты мне нужен слишком сильно. Сильнее, чем страх потерять работу, друзей, окружение, лишиться всего. Теперь я уверен, что смогу работать кем угодно. Главное, оставаться с тобой.
- Джин, ты чего? Ты ведь…. Господи, обо мне узнали в твоем агентстве?! Почему ты сразу не сказал, чтоб я уехал?! Зачем тянул до… непоправимого?!
- Никто не знает, Каме. Пи догадался, как мы тогда думали. Но неважно. Каме,…
- Ты этим мучился все это время? Зачем, Джин?! Мы же просто могли поговорить. Зачем?
- Подожди ты, - он прижал палец к губам Казуи. – Я долго думал над словами Пи. Он во многом прав. Но еще больше он прав в том, что чувства к тебе действительно самые сильные в моей жизни. И я не хочу их потерять. Не хочу потерять тебя. Наша шутка слишком затянулась. Я даже не уверен, что она изначально была шуткой. По крайней мере, с моей стороны. Мы знакомы всего полгода, но, знаешь, Каме, мне иногда сложно вспомнить свою жизнь до тебя. Мне кажется, что ты всегда был со мной, просто мы недолго жили отдельно, а потом ты вернулся. Пожалуйста, Казуя, останься со мной, давай будем вместе.
- Джин…, Джин, ты понимаешь, что я сейчас не твоя девушка, я парень?
- М.
- И понимаешь, что я не пьян? Я все буду помнить. Все, что ты сейчас скажешь или сделаешь.
- М. – Джин помедлил и все-таки кивнул. За эти три недели он свыкся с мыслью, что не на столько сильны были провалы в памяти у Казуи после той ночи.
- Тогда, зачем ты мне это говоришь? Чтоб я снова остался с тобой? Как тогда, в моей квартире, заставляя меня переехать? Чтоб снова понадеялся, что может быть по-другому? Джин, к чему это может привести? К чему хорошему это может привести для тебя и твоей карьеры? Джин, музыка, танцы, популярность, концерты, съемки и дорамы – это все твой мир. Тот самый мир, без которого ты не сможешь существовать. Я горжусь и счастлив, что знаком с тобой, я восхищаюсь всем, что ты делаешь. Но в твоем мире в Японии не может существовать отношений, подобно нашим, подобно тем, которые ты мне сейчас предлагаешь. Если я, конечно, правильно тебя понимаю, если кроме описания своих чувств, ты скажешь одно единственное слово, которое я говорил тебе раньше и которое хочу услышать от тебя в ответ. Но я не заставляю тебя, Джин. Я даже не уверен, обрадуюсь ли этому. Я говорил тебе о своих чувствах потому, что их не изменить, от них теперь не отмахнуться, но я знаю, что они на столько же невозможны, как достать луну с неба. И все это время я был с тобой рядом, поддерживал тебя, играл роль твоей девушки потому, что ты так хотел. Но я так и не понимаю, и, наверно, не смогу понять без тебя, зачем тебе был нужен я. Не какая-нибудь девчонка, с любой из которых ты мог легко и в любое время познакомиться. Это никогда не было проблемой для тебя. Тем более, что мне, то есть Карен ты вовсе не обязан был хранить верность.
- Люблю тебя.
- Джин….
- Люблю тебя, Каме.
Прикрыв глаза, Казуя с начала медленно и глубоко вдохнул, а потом так же медленно и глубоко выдохнул. Печально и почти обреченно, но ласково и нежно он посмотрел на Джина, чуть качнув головой.
- Ты самый невозможный человек в моей жизни, Джин.
Тот на миг задумался над странным ответом на свое признание, но тут же расплылся в широкой улыбке.
- «Самый» - значит «единственный»?
Каме невольно засмеялся.
- «Невозможный» - значит «нереальный», «несуществующий», - поправил он.
- Значит, я чудо! – известной только самому Джину логикой заключил тот. – Твое чудо.
Казуя снова засмеялся.
- Хотел бы я знать, какой черт дернул тебя увидеть меня в том кафе и принять за девчонку, - покачал он головой.
- Твой ангел-хранитель. Эй, Каме, тебе что, плохо со мной? – недоумение и обида на лице Аканиши были такие искренние и забавные, что Казуя снова улыбнулся.
- Чудо ты мое… в перьях.
Джин задумчиво прижал палец к губам.
- Это такая сексуальная фантазия? – заинтересованно искривил он бровь.
- Иди, Джин, - отчаявшись хоть что-то разрешить в их отношениях, вздохнул с вырвавшейся усмешкой Каме, пытаясь развернуть его к гостиной.
Ну, хоть помирились, уже что-то. Только вот чувства Джина… Переждать, пока он не поймет, что они временные и невозможные? А Джин сможет когда-нибудь это понять? Тогда уж лучше надеяться на то, что Казуя Джину надоест. Больно и тяжело, но это единственный выход, который у них есть и может быть. А он, Каменаши, всегда может притвориться, что они только друзья, тем более, что никем другим они и не были на самом деле.
– Иди, ужин стынет.
- Ах, да! – воодушевленно вскинулся Джин, залезая в карман. – С праздником, Каме!
Тот подозрительно уставился на два серебряных кольца, лежащих на распахнутой ладони Джина. Сглазил? Сглотнув, Казуя медленно поднял голову.
- И что это значит?
- Предложение я тебе сделал, - кивок-отмашка пункту события, - Ты его принял, - снова кивок, - Это глупо, но я хочу, чтоб твоя рука была занята моим кольцом, - решительно и упрямо закончил список дел на сегодня Аканиши.
- Глупо?
- Я очень хочу, чтоб ты был занят мной. Но ты скажешь, что это глупо. Но я, правда, очень-очень этого хочу, - опять щеняче-умоляющие глаза. Кажется, Джин очень хорошо заучил случайно оброненную фразу Казуи по поводу такого вот взгляда. Сегодня он им, почему-то, пользовался особенно часто, а Каменаши велся и все разрешал и прощал.
- Ты невозможный, - чуть слышно потрясенно выдохнул Казуя, качая головой.
- Ага, - снова сделал свои собственные выводы Джин, донельзя довольный ими.
Взяв одно из колец, он зажал оставшееся двумя пальцами, взял руку Каме и бережно стал опускать кольцо на его мизинец.
- Пусть это кольцо свяжет тебя со мной навсегда, - он поднял совершенно серьезные глаза на Казую, - Навсегда, Каме. Мое сердце всегда будет принадлежать тебе.
Между ними повисла тишина. Джин выжидающе смотрел на Казую, а у того пробежала и ушла складка на переносице, сжались и чуть приоткрылись губы, дернулись скулы. Казуя никогда не видел такого серьезного Джина. Упрямого, капризного, веселого, уставшего, влюбленного, ревнующего, непонятного вот недавно, но на столько серьезного никогда. Не выдержав взгляда, он со вздохом опустил голову.
- Давай, Каме, теперь ты, - и Джин с преувеличенной веселостью ткнул второе кольцо тому в руку и протянул распахнутой ладонью свою.
Будто в тягучем тумане Каменаши взял кольцо, придержал руку Джина:
- Этим кольцом я, Камена…, - он осекся, вскидывая голову и забывая вдохнуть от потрясения и осознания того, что собирался сказать, и как легко эти слова слетали с его губ. Джин ждал. Казуя решительно перевел дух и потянул кольцо на палец, - С этим кольцом, Джин, ты становишься моим. Мы и наши сердца будем связаны этими кольцами. Навсегда. Пока мы оба будем их носить.
Джин подкатил глаза, задумываясь.
- Не, Каме. «Навсегда» будет достаточно, - бодро решил он и расплылся в довольной улыбке. – А что у нас на ужин?
Казуя расхохотался, мгновенно расслабляясь. Он стоял и смеялся, глядя на этого странного и «невозможного» парня в своей жизни. «Повезло» же когда-то однажды Джину выцепить его из множества других людей в этом мире и прочно обосноваться в его сердце. И он понятия не имеет, с какой радости на него «свалилось это счастье».
- Эй, Каме, я, правда, есть хочу, - насупился Джин.
- Переодевайся, чудо, сейчас будем есть, - согласился Казуя, стараясь хоть немного успокоиться.
У них все странное. Отношения, общение, совместная жизнь. Теперь вот признания и обручение. Неужели всего полгода назад он тихо и спокойно жил в своем замкнутом мирке, никому не мешая, никого не трогая… ни о ком не заботясь, никому не нужный до такого вот безрассудства, как сейчас с Джином?
С не сходящей с лица улыбкой Казуя накрывал на стол, поглядывая на кольцо и в сторону комнаты Джина. От кольца исходило тепло, а из комнаты слышался шум воды, шорох перебираемой одежды, довольное мурлыкание какой-то мелодии.
- Эй, Каме, я тебе песню написал! – вдруг крикнул Джин из комнаты.
- Спасибо. А не много ли подарком для меня одного, а?
- Ба-ка, - насмешливо отозвался Джин. - Это не подарок. Это проявление моей любви.
- Запишем на магнитофон?
- Лучше, Каме, лучше! Мы запишем ее в студии. Она войдет в следующий альбом.
- Ты с ума сошел?
- Но ведь никто не будет знать, что она написана для тебя. Ну, то есть, я посвящу ее любимому и много значащему для меня человеку. Я, правда, не хочу называть тебя дальше Карен. А что подумают мои парни – их дело. Я же айдол, я должен петь красивые лирические песни. Но петь их я хочу для тебя и посвящать тоже только тебе. Согласен? - Джин остановился рядом с бесконечно счастливой улыбкой. – Ну, то есть, не возражаешь, если я не стану открывать про…
- Господи, да конечно же нет! – испугался даже подобного предположения Казуя. – И думать не смей рассказать обо мне кому-то!
- Но разве… разве это правильно, Каме? – растерялся Аканиши.
Казуя быстро облизнул пересохшие вдруг губы.
- Послушай, ты можешь говорить, что у тебя кто-то есть, если это разрешается в твоем Агентстве, но даже заикаться не смей о том, что у тебя есть парень. Я же говорил тебе, Ямащита, похоже, тоже говорил, Джин, послушайся нас.
- Но я счастлив с тобой.
- Да кому какое дело до твоих чувств ко мне! – взорвался Казуя. – Никого не волнует, даже если ты влюбишься в обезьяну. Но ты айдол, и должен быть в сотню раз лучше и правильнее остальных. Ты НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА любить парня! Не в этой стране.
- И ты так думаешь? – жалостливо посмотрел на Казую Джин.
Тот зажмурился, с силой протирая лицо.
- Джин, просто… просто не распространяйся обо мне, ладно? Я хочу, чтоб твоя карьера не закончилась с первой же моей фотографией в каком-нибудь издании. Я никогда себе этого не прощу.
- Каме, но мне не важно!
- Мне важно! Важно, чтоб ты оставался айдолом, чтоб у тебя был твой мир, которому ты принадлежишь и гораздо сильнее нуждаешься в нем, а не во мне, чем можешь себе представить сейчас.
- Ты только … ты только не уходи, ладно?
Джин преданно, испуганно и неуверенно смотрел на Казую. И тому впервые стало страшно за их отношения. Если раньше Аканиши делал нечто скандальное и невозможное с упрямым и уверенным выражением лица – все получалось в лучшем виде, легко и свободно, без проблем, хотя они ох как могли быть… точнее, ох какие они могли быть. Джин никогда и не в чем не чувствовал себя неуверенно. Никогда. Ни в чем. Даже если это была несусветная глупость. Даже тогда, когда он просил Казую о «свидании», чтоб держать за руку, даже тогда он не выглядел настолько не уверенно.
Пусть… пусть только эта годовщина пройдет спокойно. Они помирились и разобрались во всем. Получилось не так, как рассчитывал Каме. Вернее, он не предполагал в Джине ответных чувств. Где-то в глубине души надеялся, но считал, что у Аканиши хватит ума не вестись на них, не вестись на невозможное. Но когда Джин следовал голосу разума? Точнее, когда Джин следовал чему-то кроме своего собственного «хочу»?
И сейчас был конец.
- Хорошо, Джин. Я останусь с тобой. Пока… я останусь с тобой. Открывай вино, будем праздновать нашу помолвку, - улыбнулся он.
Аканиши просиял.
- Без «пока» будет достаточно, - самодовольно заявил он и повернулся к накрытому столу, – Здорово, Каме! Лучше ресторана! Я потом помою посуду.
Каменаши кивком согласился на такое разделение труда.