мой фик с феста

[myKazua]

Ну, вот, фест закончился, и я забираю в свой дневник свое творение:

Название: Белая магия.
Автор: manika~
Пейринг: Одагири Рю / Аканиши Джин, Ябуки Хаято / Каменаши Казуя, АКаме по всему сюжету.
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика.
Ворнинг: никакого, ничего тяжелого в отношениях.
Примечания автора: И вдруг миры пересеклись… Воображение может завести так, что выбираться от туда не хочется… Почти полностью отсутствует стыковка по времени. Считается, что фотосессия их втроем с Ямапи была после 2х дорам, уж раз они обе вышли в 2005 году.

- Эй, Каме, привет! Ты чего еще здесь? Боже, что за вид?! Ты хоть помнишь, Пунктуальность-сан, что у нас интервью? И я, между прочим, опаздываю, а значит, и ты тоже.
Красивая спортивная машина резко притормозила у тротуара, и парень всем своим видом пытающийся походить на скрывающегося от фанаток айдола, выпрыгнул из нее, перегораживая путь другому парню.
- Ябуки? Ты? Что за прикид? Мы вроде вчера нигде не дрались, чтоб тебя так сильно покалечило. У тебя с головой все в порядке? Не двоится? Обмороков не было? Ты тачку где взял?
- Ябуки? – удивился собеседник. – Каме, ты че, мое имя забыл? Джи-ин, - протянул тот, хватая парня за руку и волоча к соседнему с водительским сиденью.
- Эй! – Рю выдернул руку. – Что за…!
- Двигай, Каме, двигай! – Джин энергично распахнул дверцу и пихнул Рю внутрь.
И не успел тот развернуться, чтоб убраться от этого психа подальше, как Аканиши обежал машину, сел, завел мотор и уже несся по улице.
- Вот здорово, что я тебя встретил! Мне меньше достанется за опоздание. Кстати, ты чего тут делал?
- Вообще-то я не дождался тебя и домой шел. Не знал, что ты водишь. Ты где машину отхватил? Слушай, у тебя же прав нет.
- Каме, ты не перегрелся? – Джин заботливо потянулся к его лбу, проверяя, не горячий ли.
В следующее мгновенье кулак Рю впечатался в бок Джина и машина отчаянно вильнула в сторону.
- Каме, ты свихнулся?!
Джин мужественно пытался выровнять транспорт, сгибаясь пополам, щурясь и шипя от боли.
- Прекрати звать меня Черепахой! Что за идиотское прозвище! И не лапай меня, как девчонку! Ты мой друг, но это не повод…
- Ах, вот оно что! - У Джина от возмущения даже болеть перестало. – Теперь ты вспомнил, что мы друзья? Это тебя фансервис с Коки или Уэдой надоумил? Кого из них мне надо очень серьезно предупредить, чтоб не совались, куда не следует? Ну!
- Хаято, тебе лечиться надо! Кем еще мы можем быть, если не друзьями? И что такое фансервис?
- Кем? – ядовито и все еще раздраженно уточнил Джин.
Он на полном ходу вписался между двух, стоящих у тротуара, машин, резко тормозя так, что Рю дернуло на ремне безопасности, отстегнулся и приблизил лицо почти вплотную к лицу парня.
- Показать? – переспросил в последний раз Джин, на всякий случай, стискивая кисти Рю, и прижался своими губами к его.
Пару мгновений Одагири сидел слишком шокированный его действиями, чтоб не то, что пошевелиться, но даже задышать. А потом стал вырываться. Джин отклонился и облизнул губы.
- Что, за день забыл, как это?
- День? – прохрипел Рю, все еще пытаясь вырваться.
Но кроме ремня безопасности, его держали цепкие пальцы Джина, а его бедро придавливало к сиденью.
- Боже, Каме, ты хоть помнишь, что прошлой ночью вытворял?
- Какой к черту, Каме?! Пусти меня, извращенец чертов! Ты всегда был психом, Ябуки Хаято, но то, что ты еще и гей, это вообще никуда не годится! На тебя готова повиснуть любая девчонка в радиусе десяти метров, какого дьявола тебе от меня надо?!
- … Каменаши Казуя? – опасливо уточнил Джин после паузы, начиная догадываться, в чем дело.
- Это еще кто?!
Джин снова приблизил лицо к Рю, и тот на всякий случай крепко сжал губы.
- Обещаешь, не драться? – серьезно спросил Джин.
- Обещаешь, не целоваться? – вырвалось у Рю прежде, чем он успел придумать более достойный ответ.
- Да, - Джин решительно кивнул и осторожно разжал руки, готовый в любой момент если не схватить Рю, то уж во всяком случае, не позволить снова себя ударить.
- Так кто такой Каменаши Казуя? – хмуро спросил Рю, потирая запястья. Гей геем, а синяки точно проступят. Объясняйся потом с парнями, откуда они.
- Вообще-то это ты. Ну, то есть, твоя копия.
- Не смешно. Как ты мог попутать меня со своим… любовником?
Джин скривился. Толи ему все еще было больно, толи он пытался показать, что не понимает, о чем речь, толи, что ему неприятно слышать подобную пренебрежительную фразу от постороннего человека.
- Если бы я тебя целовал даже с закрытыми глазами, я все равно был бы уверен, что это ты. Я и сейчас думаю, что это просто такая шутка. Ты, в конце концов, рассмеешься, и признаешься, что разыграл меня.
- Ни фига себе розыгрыш?! Кидаться с поцелуями!
- Это… был твой первый поцелуй? – виновато покосился Джин. – Прости.
- Я надеюсь никогда в жизни больше тебя не видеть! – огрызнулся, отчаянно краснея, Рю, дергая замком на ремне безопасности.
- Подожди, - Аканиши перехватил его руки, убирая, и расстегнул замок, но когда парень уже потянулся к дверной ручке, все-таки снова взял его за руки.
- Пусти! – прошипел Одагири, прищуриваясь убивающим взглядом, уже сожалея, что обещал не бить.
- Ты просто его копия. Лет на пять младше и наивнее, - потрясенно и заворожено протянул Джин. – Постой, постой. Но если я ошибся, то за кого тогда меня принял ты? Как это… Ябуки? Ябуки Хаято? Гокусен 2! … Одагири!… Рю!
- Приехали, - ядовито прокомментировал парень. – Поздравляю, хоть что-то ты еще помнишь. И я надеюсь, твои провалы в памяти затронут ту часть нашей беседы, за разглашение которой я точно тебя убью, да?
- Блин, Каме, ты иногда так сложно изъясняешься, - проворчал Джин.
- Расскажешь кому-то про поцелуй, и ты – труп! Теперь ясно? И прекрати звать меня Черепахой!
- Прости, прости, - помахал рукой Джин. - Это такой фансервис? Мы собираемся снимать второй спешиал? В котором Ябуки вернулся из Америки?
- Как это вернулся? – опешил Рю. – Ты собираешься в Америку?
Джин дернулся, вытаращившись на него. Рука сама собой потянулась ко лбу Рю, но вспомнив ощущения далеко не такие уж приятные, тут же опустилась.
Ответить ему не пришлось. В кармане завибрировал мобильник, и Аканиши от неожиданности чуть не подпрыгнул.
- Подожди, - на всякий случай попросил он, не сводя глаз с парня на соседнем сидении.
При этом ему удалось глянуть на имя входящего звонка, и он еще больше насторожился.
- Алло – алло, - Джин все еще надеялся услышать кого-то другого из согруппников, хотя прекрасно помнил, что Каме уходил утром с мобильником.
- Ты соизволишь вытащить свою задницу из туалетной кабинки или будешь там до вечера прятаться?! – раздалось шипение в трубку знакомого, родного, любимого и смертельно опасного в ярости голоса.
Джин сглотнул и покосился на парня рядом с собой.
- Из кабинки? – уточнил он.
- Если это шутка, Аканиши, то не смешная, - отрезал Казуя в трубку. – Ты там торчишь уже минут сорок. Стафф нервничает. Через полчаса съемки, а ты черт-те как выглядишь, будто в Гокусен решил поиграть. Еще и эти глупости…
- Гокусен? – оживился Джин. – Каме, сиди под дверью и никуда не пускай меня оттуда! Пожалуйста! – умоляюще-возбужденно выпалил Аканиши в трубку, одной рукой отключая телефон, а второй заводя мотор. – Поехали, Рю! Я нашел твоего Ябуки. Он вместо меня на съемках с Каме.
- Ага. Ну, слава Богу, что Ябуки не ты, и значит, он ко мне целоваться лезть не будет.
- Да успокойся ты за поцелуй… Кстати, ты бы… ну, не распространялся о нем при Каме, а?
- Поверь, это последняя вещь, про которую я кому бы то ни было расскажу даже под пытками. А этот твой Каме, он тоже полезет к Ябуки целоваться? Хотелось бы глянуть, - недобро ухмыльнулся Рю.
Джин закашлялся и помрачнел, поджимая губы и намеренно не отрывая взгляда от дороги.
- Да успокойся ты за поцелуй, Джи-ин, - передразнил его Одагири.
- Да, Каме, - проворчал себе под нос Джин. – Натурально сыграл. Рю еще большая сволочь, чем ты, получился. – Криво ухмыляясь, он посмотрел на своего спутника. – Не волнуйся, Рю. Если Каме наметит целью его поцеловать, в смысле меня, он устроит такое шоу, что Ябуки сам захочет его не только поцеловать, но и все остальное тоже. А Каме снова будет недоуменно выглядеть, будто понятия не имеет, чего это я, то есть он, к нему пристает. И поверь, насколько я помню Ябуки, долго сопротивляться он не будет.
- Хаято?!
- Говорю же, молодой ты и наивный.
Джин выжимал педаль газа, явно собираясь поставить рекорд скорости, продолжая хмуриться.
В том, что Ябуки не будет сопротивляться Каме, он ни минуты не сомневался. Тем более, каким был тогда Джин, играя Ябуки. И каким стал сейчас Каме в опыте обольщения. Обольщения Джина, всех остальных в их группе, остальных группах и дополнительно любого, способного двигаться, смотреть или слушать. Шансов устоять у Ябуки нет. А у Каме иногда проскальзывают идеи, что покладистый и умиротворенный Джин, с которым проще работать – это удовлетворенный Джин. … Ну, или Ябуки, черт его дернул попасться Каме на пути.
- Слушай, Рю, Ябуки уже целовался с кем-то?
- Не знаю, - осторожно ответил Одагири. – Наверно. А что?
- Ты же его друг! Ты должен знать!
- Врет Ябуки много про девушек. Так что, скорее всего, нет.
- Вот, черт!
- Этот Каме…, он чего сделает?
Джин покосился на Рю.
- Ну, наверно, то, от чего Ябуки не станет отказываться.
- Ты-то откуда знаешь? Ты хоть и похож на Хаято, но совершенно другой!
- Поверь, я помню, какие были во мне чувства, когда я играл Ябуки. Он не откажется. А вот в Каме, похоже, были совсем иные чувства, раз ты так мне приложил.
- Что значит, ты играл Ябуки?
- Ну, я снимался в дораме в роли Ябуки Хаято. А Каменаши был тобой, то есть Одагири Рю. Это единственная наша совместная дорама. И какого черта ты вдруг появился в реальности, а у Каме, похоже, сидит мое дорамное воплощение, я не имею ни малейшего представления. Я просил совсем другое. Так что я хочу просто быстрее добраться до студии, пока Каме не решил приручить Ябуки вместо меня. Поверь, мне этого хочется так же сильно, как и тебе. Кстати, предупреждаю, если Ябуки понравится, у него хватит ума, а точнее его отсутствия, после того, как мы вернемся каждый в свой мир, чтоб попытаться получить то же самое от тебя.
- Э! Жми давай! Чего тащишься?!
Джин хмыкнул. Ну, конечно! Какое АкаКаме? Забудь, придурок, что когда-то ты надеялся на чувства Каме. Ответные. Он просто держит тебя в подчинении. И хотя ты все прекрасно знаешь и так, все равно веришь ему и возвращаешься за очередной порцией наркотика «Каме». Надолго ли тебя еще хватит, Джин?

- Джин, хватит дурачиться, вылезай. - Казуя почти без надежды стукнул кулаком в дверцу кабинки.
- Ну, не Джин я. Не Джин. Ябуки Хаято я.
- Ага, - фыркнул Каме. – А я Одагири Рю.
Щелкнул замок, и Каменаши весь подобрался.
- Рю? – Лохматая голова показалась из-за дверцы. – Что за шутки, Рю? Притащил меня сюда, делаешь вид, что не знаешь. Зовешь чужим именем. Съемки какие-то, - Хаято с опасением выбрался из кабинки полностью.
- Слушай, Ябуки, - Каменаши придавил локтем дверцу, пресекая возможные попытки улизнуть. – Ты можешь ближайший час сделать вид, что ты айдол?
- Айдол?
- Ну, да, айдол. Девчонки визжат, а ты изображаешь из себя суперкрасивую, суперсексуальную и суперпопулярную личность.
- Э?
- Девчонок представил?
- Да.
- Вид…, ну, вид тебе сделают. Ты просто будешь делать перед камерой то, что я тебе скажу или подпихнет кто-то из наших.
- Наших?
- Тех, четверых. Готов?
Каменаши продолжал опираться локтем о дверь очень близко от Ябуки. Тот раздумывал. Вроде бы уже определились, что это Одагири. Но что-то было в нем странное. Какие-то съемки, какие-то «наши». Вид Рю…, нет, потрясающий вид, только…. Черная шелковая рубашка, распахнутая на четыре пуговицы, будоражила греховные мысли даже у него, чего уж говорить о тех самых визжащих девчонках? Обтягивающие черные джинсы и модные туфли. Рю был, в самом деле, похож на айдола, на дьявола – искусителя. Легкий и совершенно неожиданный макияж на веках не только не портил его вид, придавая сходство с девчонкой, наоборот, заставлял желать его еще больше. Вот от этого вида Рю, от его податливости и легкости, с которой тот позволил напялить на себя эти шмотки и разукрасить себя, от его взгляда, случайно перехваченного в зеркало, Ябуки и сбежал.
Рю и раньше не отличался особой разговорчивостью, но сегодня утром, когда они встретились на улице за два квартала от их места встречи и ехали сюда на такси, он молчал почему-то особенно выразительно. Бросал на Хаято странные выжидающие взгляды и молчал.
Каме наблюдал за ним из-за полуприкрытых век, а потом медленно открыл глаза, вглядываясь Ябуки в душу. Тот застыл, боясь отвернуться. Такой Рю… это даже в его фантазии не укладывалось.
- Так что, Ябуки?... Ах, да, - Каме склонился еще ближе, почти касаясь его губ своими. Хаято чувствовал его дыхание – необычное, дурманящее и возбуждающее чувство. Глаза Каме подернулись поволокой, и Ябуки сглотнул. Если он сейчас поцелует Рю, своего лучшего друга, тот даст ему по почкам? – На передаче тебя будут звать «Джин», такая договоренность, ты просто забыл. Изображаем популярную поп-группу КАТ-ТУН, как мультики на английском.
Вторая рука Каме оперлась о стенку с другой стороны парня, а тело медленно, давая возможность осознать или одуматься, прижималось к его телу плавными толкающимися движениями… Если он поцелует Рю, тот даст ему по почкам?... А, впрочем, начхать! Пусть хоть до смерти изобьет!... Но потом, а пока…. Ябуки обхватил одной рукой Каме за талию, второй за шею и впился поцелуем….
- Каме!
- Хаято!
Голоса и топот ног оборвались на пороге туалетной комнаты.
- Черт! Ябуки! Ты не мог!
- Каме, сволочь!
Парочка в глубине медленно приходила в себя, отступая друг от друга и поворачиваясь на голоса.
- Джин?
- Рю?
- Ты потрясающе целовался, - выдохнул Казуя, не сводя глаз с Джина.
- Когда был Ябуки? – криво хмыкнул тот.
- Ага, тогда, помнишь?
- А ты, похоже, нет, - Джин потер бок.
- Болит, ударился? – заволновался Каме, подходя.
Джин глянул на Рю, но тот сверлил взглядом Хаято.
- Извращенец чертов, - все-таки не выдержал он и, в два прыжка подлетев к Ябуки, со всей силы ударил. Джин боялся, что достанется Казуе.
Хаято сложился пополам, приваливаясь к стене. Одагири стоял рядом, тяжело дыша и продолжая сжимать кулаки. Пока он не увидел их, он верил, что Ябуки не станет делать подобного. Неужели вот эта раскрашенная вызывающе выглядящая кукла когда-то в дораме играла его? Просто в голове не укладывается! Но Джин – просто копия Хаято! А этот Каме, если привести его в нормальный вид, тоже очень похож на Рю. И… что делал этот Каме, что Ябуки, его Ябуки (!), который спит (и не обязательно спит) и видит только большое количество девчонок вокруг себя, вдруг стал его обнимать?! Его?! … Ну, то есть… Рю (?!). Ведь и он, пока окончательно не разобрались во всем, был уверен, что его целовал Хаято. Одагири, злясь, со свистом выдохнул, снова сжимая кулаки. Хаято поднял голову, улыбаясь ему.
- Ты все-таки это сделал, - довольно поведал он.
- Сделал что? – насторожился Рю, два психа–Ябуки за один день он не вынесет.
- Врезал мне. Я все думал, «если поцелую тебя, ты мне врежешь?»
- И давно ты об этом думал? – прищурился Рю.
Хаято криво ухмыльнулся, потирая бок. «Поверь, я помню, какие были во мне чувства, когда я играл Ябуки. Он не откажется»
- Наверно, я не хочу этого знать. Ты вообще целовал не меня.
«А вот в Каме, похоже, были совсем иные чувства, раз ты так мне приложил». От неожиданности? Конечно!
С совершенно безумным и отчаянным выражением лица Одагири обернулся к Джину.
- Ты жалеешь о моих чувствах? – выпалил он.
- Э? – Аканиши покрылся пятнами, вспоминая поцелуй.
- Ты говорил о тогдашних моих чувствах. Ты жалеешь о них?
- Твоих чувствах? – Ябуки выпрямился, опуская руки.
- Его чувствах? – Каменаши, вопросительно нахмурившись, повернулся к Джину.
Аканиши не помнил, о каких чувствах Одагири он мог говорить ему. Кажется, он только пытался напомнить Рю поцелуем, что они не просто друзья, в смысле, не только, и в смысле не с Рю. Ни про какие другие чувства речь вообще не шла, да и не могла идти.
- Разве были какие-то чувства? – неловко уточнил он, помня обещание Одагири не распространяться в присутствии Каме об их поцелуе.
- Ну, ты тогда сказал, что в Каме были совсем другие чувства, и что если Ябуки понравится…
- Понравится?
- Другие?
- Ты извращенец, Ябуки, - Рю решительно повернулся к опешившему Хаято, сгребая отвороты его пиджака в кулаки, - и если ты хоть слово об этом кому-то скажешь, я тебя убью.
Зажмурившись, он прижался губами к губам парня. Пару раз хлопнув глазами от неожиданности, Хаято осторожно закрыл их. Его руки, описав круг, нежно сжали кулаки Рю.
Джин и Казуя попятились. Все-таки неприлично смотреть на целующихся людей. Особенно неудобно, если те абсолютно похожи на них самих.
- Это кто был? – прошептал Каме, хватая Джина за руку в коридоре.
- Себя не узнал что ли? – усмехнулся Джин. - Это ты был. Точнее тот, кого ты сыграл в Гокусене, - Одагири Рю.
- А…, - Каме кивнул на дверь.
- А тот был мной, Ябуки Хаято. Поздравляю, Каме, ты уже соблазняешь малолеток.
- Я был уверен, что это ты, и мне нужно было… Черт! Если мы немедленно не вернемся, Уэда будет весь оставшийся день ворчать! Лучше повеситься!
С этими словами Каменаши схватил Джина за кисть и почти бегом поволок за собой следом.
- Кому-то проговоришься – убью! – раздалось позади них в сопровождении хлопнувшей двери.
- Брось, Рю! А еще так сделаешь? – прозвучал довольный почти мурлыкающий ответ.
- Мне это снится, - бурчал Казуя, продолжая тащить Джина за собой. – Мне это приснилось и все. Я хотел не этого, я просил не такого. Не Хаято и не Рю.
- Расслабься, Каме. Это их дело. Мы не имеем к ним никакого отношения уже пять лет. Это ведь на самом деле даже не мы. Двойники, наверно. Косплей.
- Придурок, Джин! – Казуя резко остановился и всем телом прижал его к стене. – Они не могут играть то, о чем я только думал! За что действительно готов был размазать тебя по стенке! Они не могут этого играть и знать об этом не могут! Это было пять лет назад! А он… этот Ябуки… ты думаешь, я не могу отличить, как ты целуешься, от кого-то другого?!
- А что? Богатый опыт?
Казуя сжал зубы и коротким взмахом повторил движение Одагири. Джин схватился за живот, сгибаясь.
- Да что ж вы сначала бьете-то, - прошипел он.
- Что, тоже к малолеткам пристаешь? – съязвил Казуя, отступая.
- Когда он начал выделываться, что мы только друзья, да, Каме, я попытался ему кое-что напомнить.
- Могу себе представить.
- И этот Одагири… поверь, сыграл ты его изумительно – такая же сволочь.
- Спасибо, Аканиши, за комплимент.
- Мы сегодня вообще сниматься будем? – прозвучал отрывистый вопрос в пустынном коридоре.
Уэда был, мягко говоря, зол. Нормально говоря, дико зол. Говоря, глядя правде в глаза, в бешенстве.
- Я в порядке, - Джин заставил себя разогнуться, потирая живот, и мрачно пошел в сторону гримерки. – Я не долго.
- Что с животом? – Татцуя мягко коснулся его руки.
Он действительно злился, но бледный Аканиши совсем не вписывался в формат съемок. Последнее распоряжение сверху по фансервису «АкаКаме» давалось им почему-то совсем сложно. Все было нормально, когда Казуя был с ним или с Коки. Он уже давно стал профессионалом, профессионалом во всем. Они уже сотню лет были знакомы и выступали вместе. Он мог изобразить влюбленность и заинтересованность во всем и всех на свете. Не зря же после очередной дорамы его постоянно подозревают в том, что он действительно встречается с главной героиней или любым другим, с кем по сюжету съемок у него хорошие отношения, даже не обязательно с девушкой. И АКаме уже бывали раньше. Но с тех пор, как у них все разладилось пять лет назад, они так и не сошлись, ведя холодную войну. И сейчас их новый (хорошо забытый старый) фансервис буквально выматывал из них последние силы и положительные эмоции. Татцуя разговаривал с Юичи, они решили обождать еще пару дней и, если ничего не удастся сделать, поговорить с Китагавой-сан.
Вчера, когда он с Юичи благополучно их напоили и доставили к Джину домой, он понадеялся, что у них все наладится. И когда они сегодня пришли вместе, Уэда почти обрадовался. Странное поведение Джина мысленно списал на похмелье. И когда Аканиши вдруг слинял, не возражал, отправил Казую за ним. И вот что получилось.
- Да, так, скучно кому-то. Я в норме. Сейчас приведу себя в порядок.
- Там пока Джунно с Коки. Точно в порядке?
- Тат-кун…. Прости…. Я хочу отказаться.
- Э? От чего?
- От АКаме. Я не вынесу больше его холода и его яда. Ты знаешь, как мне от этого тяжело, действительно тяжело.
- Джин, я поговорю с ним. Совершенно не понимаю, что происходит.
- Не надо. Мы уже все решили. Так будет лучше нам обоим.
- Джин, как вы находите дорогу в этих лабиринтах? Отсюда можно выйти?
- Э? – Уэда застыл, уставившись на появившуюся из бокового прохода парочку.
Он посмотрел на идущего за ними Каме и снова на парней в школьной форме, поклонившихся ему.
- Ябуки Хаято и Одагири Рю, - представил их хмуро Аканиши.
- Вы? – Уэда вскинулся на Джина. – Те? – Татцуя пытался рассмотреть в парнях черты посторонних людей, но находил только подтверждение необъяснимому – все было тоже самое, даже тщательно замазываемые последнее время некоторые родинки были на месте. Невероятно!
- Я понял, что больше ничего не хочу. Я даже не уверен, что хочу и дальше оставаться с ним рядом. Сегодня последний раз.
- Не понимаю, Джин. Почему вдруг сразу? Кто эти парни? Аканиши, я совсем ничего не понимаю.
«Я даже не уверен, что хочу и дальше оставаться с ним рядом. Сегодня последний раз». «Ты жалеешь о тех моих чувствах?» Казуя, не проронив ни слова, пошел дальше мимо них. А возле Рю чуть задержался.
- Тебе повезло, парень. В твоем мире нет Ямашиты, - шепнул он.
И ушел, не оглядываясь. Хаято провожал его влюбленным взглядом.
- Прости, Тат-кун. Я отведу их к выходу.
- Джин, - Уэда схватил его за руку. – Это кто такие?
- Те самые, Тат-кун. Считай это магией. Прикрой меня еще пару минут, я провожу их, я с Каме затащили их сюда против воли, так что минимум, надо позволить им найти выход.
- Рю, а оденешься так же? – Хаято перевел восхищенный взгляд с угла, за которым скрылся Казуя, на одноклассника.
- Заткнись и забудь! – отрезал Одагири.
- Ну, же, Рю. Тебе пойдет, ты же видишь.
- Хаято, ты извращенец. Я сказал, забудь.
Татцуя заинтересованно прислушался к их перешептыванию.
- Джин, вы ведь не сможете изобразить АкаКаме, да?
- Ты о чем? – нахмурился Аканиши.
- Парни, у вас есть час времени? Может, даже меньше. Это не сложно, просто изобразить интерес, ничего другого.
- Это про что тот парень говорил? Изображать айдола? Типа визжащие девушки и все такое? – оживился Хаято, поглядывая туда, куда ушел Каме.
- Ну, девушек не будет, - растерялся Татцуя.
- Да без разницы. Да, Рю?
- Ябуки, ты что задумал? – насторожился Одагири.
- И его оденут в такую рубашку? – все еще интересовался Хаято, выгнув кисть с оттопыренным большим пальцем в сторону Рю.
- Оденут, оденут, - пообещал Уэда, не сдерживая улыбку, схватил Ябуки за руку и потянул по коридору. – Джин, Одагири-кун за тобой, - оглянулся он на опешившую пару.
- Рю, я тебя жду, - так же вполоборота окрикнул Хаято.
- И что задумал этот ваш…? – Одагири обернулся к Джину.
- Прости, Рю, - вздохнул Джин. – Уэда не хочет загубить фотосессию АКаме.
- Акаме? А это еще кто?
- Это мы. То есть я, Аканиши, и Каменаши, Каме. Но, так как вы очень похожи и в гораздо более приличных отношениях, чем я с Каме, вот Уэда, наверно, и решил вас снять вместо нас. Рю, прости, тебе не обязательно соглашаться.
- Джин, послушай, это не мое дело, но все-таки я хочу спросить. Что произошло между тобой и Каме? Меньше часа назад ты целовал меня в машине, считая, что я – это он. Ты не отказывался, когда я назвал его твоим любовником. Не думаю, что ты разругался с ним из-за его поцелуя с Хаято, сам же говорил, что ничего страшного. Ну, не стал бы ты заводиться из-за этого. Ты ведь тоже меня целовал, считая, что я это он. Так что случилось-то?
- Не обращай внимания, - поморщился Джин. - Мы всегда такие.
- Но ночью вы другие. Прости, я лезу не в свое дело, но у меня тревожное чувство, когда я вижу, как ты ругаешься на него. Будто на меня, и мне это неприятно.
- Я знаю, тебе тяжело было без Хаято.
- Без? Я никогда без него не был уже уйму времени. Представляешь, в каком я шоке от всего происходящего сейчас?
Они не спеша шли в сторону гримерки.
- Если б я знал ответ, - вздохнул Аканиши. – Мы привыкли к таким отношениям.
- Этот… Уэда, он не знает, что вы любовники?
- Никто не знает. Как ты предупреждал Хаято, Каме лично снимет мне голову, если хоть слух просочится.
- И ты… нормально к этому относишься?
- Ты же сам угрожал Хаято.
- Это разные вещи. Вы взрослые. Ты на много сдержанней Ябуки, а этот и ляпнет, не подумав. Мне, наверно, хочется заранее узнать, что может помешать нашей с Ябуки дружбе через 5 лет.
- Не думаю, что придется так долго ждать. Мы уже давно почти не разговариваем.
- Но это ненормально! Быть любовниками и ненавидеть друг друга!
- Не кричи, - поморщился Джин. - Будто бы я и сам не знаю. Но это единственные отношения, которые соглашается принять Каме. И я согласен хотя бы на них… Был согласен. Я надеялся, что не может Каме заниматься любовью и шептать мое имя, не испытывая ничего ко мне. Прости, тебе, наверно, неприятно это слышать.
- Просто странно. Ты говоришь о своих с Каме отношениях, а я вижу перед глазами наши с Хаято. Забавно, что я не удивлен тому, что вы стали любовниками. И знаешь, Джин, ты был не прав, думая, что… В общем, не так уж мне неприятно считать, что Хаято может хотеть моих поцелуев. Просто он всегда интересовался только девушками. Для меня дико, что это не так, но… взаимно.
- Правда? – растерялся Джин.
- Вы ведь целовались еще когда играли нас?
- Раз, случайно. Не думал, что Каме вообще помнит об этом.
- Не в похожей ситуации? – улыбнулся Рю.
- Совсем нет, - окончательно успокоился Джин.
Они завернули к съемочной площадке, чтоб добраться до гримерки, и потрясенно замерли. Хаято и Казуя под софитами изображали фансервис. На Ябуки была такая же, как у Каменаши шелковая рубашка, только белого цвета и почти полностью застегнутая, белые брюки и модные туфли. Они контрастно гармонировали, завораживая плавными изгибами тела Каме, замирающего для съемок, природной сексуальностью Хаято, слегка неумелой у него по сравнению с Джином. Ябуки держал податливого Каме за руки, чуть потянувшись к нему. Они пристально смотрели друг другу в глаза. И это… это было слишком откровенно. Шокированы были не только они. Оставшаяся четверка группы, в которой, похоже, кроме Уэды о подмене не знал никто, тоже. Уэда был шокирован положительно. И больше своей сообразительностью и удачливостью в том, что встретил их в коридоре. Он лучился своей открытой улыбкой, как гордый отец. Хаято что-то сказал, чуть склоняя голову, и Каме рассмеялся. Громко, чисто, искренне. Джин уже давным-давно не слышал такого его смеха. В груди кольнуло, и он невольно потер это место.
- Больно? – прошептал Рю.
- Ничего.
- Хочешь, я врежу Хаято за этот… как ты говорил… фансервис?
- Если мы появимся сейчас перед стаффом или остальными у кого-то может быть сердечный приступ. Не надо. Смотри, какой он счастливый. Прости, Рю. Прости, что втянул. Прости.
- Да ладно тебе. Радует, что на меня не станут напяливать все эти шмотки. Правда, Хаято теперь не слезет, уговаривая одеться как-то так же, но с Хаято я разберусь. Слушай, Джин, они же ничего такого особенного не делают, почему твой Уэда говорил, что вы не сделаете АкаКаме?
- Потому, что такого вот Каме я не видел уже…, да, наверно, лет пять. Когда мы в кадре, он хмурится и поджимает губы. Он даже с Уэдой и Коки может выглядеть счастливым, но не со мной.
- Он и их любовник?!
- Нет, вряд ли. Он сейчас так мне врезал за подобное предположение, что я почти уверен, что нет.
- Тогда почему?
- Если б я знал, Рю, если б я знал.
- Знаешь, а ты в той рубашке Хаято выглядел бы лучше.
- Э? – с удивлением посмотрел на него Джин.
- Я представил тебя вон в той белой рубашке, в которой сейчас Хаято, - Рю довольно и пошловато ухмыльнулся, поворачиваясь к Джину. – Ты классно бы выглядел. Особенно, если ее расстегнуть чуть больше, как у Каме. Я начинаю понимать, почему он не возражает, чтоб ты был его любовником.
Аканиши помрачнел.
- Четверть страны хотят, чтоб я был его любовником. Еще четверть хочет, чтоб я был любовником каждого из них.
- А оставшаяся половина?
- Оставшиеся фанатеют по НЬЮС и Ямапи в той же пропорции.
- Яма…, - задумчиво нахмурившись, повторил Одагири, вспоминая. – Кстати, ты знаешь Ямашиту?
- Пи? Конечно. Ямапи – это он и есть. Он мой друг детства. Тебе зачем?
- И в каких отношениях с ним Каме?
- Мы втроем неплохо проводим время. Наверно, в хороших. До «Гокусена» Каме с Пи снимались в «Нобуте». Раньше они не очень ладили – слишком разные по характеру. А пока вместе снимались, нашли общий язык. Местами мне было даже неприятно видеть, как Пи виснет на Каме, слишком откровенно.
- Как фансервис? – Рю кивнул на площадку.
Парочка переместилась на огромную кровать, и, стоя на коленях за спиной Казуи, Хаято обнимал его, положив подбородок тому на плечо. Они выглядели как любовники, собиравшиеся заняться…. Джин заставил себя отвернуться.
- Да, - тихо, глухо и через силу выдавил он. – Прости.
Джин вышел из павильона, так и не показавшись остальным. Одагири бросил еще взгляд на Ябуки, мысленно пообещав тому хорошую взбучку, и догнал его в коридоре.
- Слушай, это же только игра. На камеру. Там же полно народа, - попытался успокоить он Аканиши.
Странно ненавидеть свое проявление, но видя легкость, с какой принимает Каме внимание Хаято, как беспечно они игнорируют присутствие Джина и Рю, Одагири чувствовал, что начинает их ненавидеть.
- Это фансервис. И эти фотки пойдут в альбом. И та самая четверть убедится, что мы наверняка любовники. А вторая часть будет упиваться нашей ссорой, доказывая, что это не так.
- Какой ссорой?
- Рю, как только вы уйдете, при первом же столкновении с Каме мы поругаемся. Такова реальность.
- Мне Каме сказал странные слова. «Тебе повезло, что в твоем мире нет Ямашиты». Что бы это значило?
- Понятия не имею.
- Они могли поссориться из-за тебя?
- Рю, мы практически не общаемся с Каме уже пять лет и буквально в прошлом месяце собирались в кафе двумя группами. Поверь, они нормально общаются, и это не из-за Пи.
- Тогда к чему были эти слова? Еще и таким тоном, - задумчиво пробормотал Одагири.

- Эй, Каме, а давай ты бросишь Джина и будешь встречаться со мной?
Хаято будто бы держал его руки, придавив к стене, собираясь будто бы поцеловать. Казуя рассмеялся. Громко, чисто, искренне.
- Невозможно, Хаято–кун.
- Я же очень на него похож. Рю говорил, что Джин играл меня в дораме. Видишь, все уверены, что я – это он. Почему нет?
- Да, ты очень на него похож. Ты – это действительно он того времени. И мне легко с тобой потому, что этого всего еще не случилось между тобой и Пи. И не случится никогда. Но Хаято – это не Джин, прости.
- Ты мне очень нравишься.
- Тебе скорее нравится Рю, чем я. Ты ответил на его поцелуй.
- А тебя я сам поцеловал.
- Я довел тебя до этого.
- А если я поцелую тебя сейчас, поверишь?
- Нет. Я никогда не брошу Джина. Никогда из-за кого бы то ни было.
- Но вы же с ним не выносите друг друга.
- Он единственный, кого я люблю. Жизнь не такая простая вещь. И кое за что я до сих пор не могу его простить. Так вот и живу, разрываясь между этими двумя чувствами. Иногда у меня получается только любить его.
- Следующая сцена, пожалуйста, - возле них остановился помощник, и парни послушно пошли, куда им показывали, попутно приостанавливаясь, чтоб гримерши могли поправить какие-то штрихи в их внешности.
Хаято забрался на огромную кровать, подгибая одну ногу и опуская подбородок на колено второй. Чуть прикусив губу, он представил, как снимает с Казуи рубашку. Ну, может, не особо с Казуи, скорее с Рю, но точно такую же. Джунно склонился к Коки, не сводя с площадки глаз.
- У меня такое чувство, что они не просто помирились, а?
- Хуже, - прошептал тот в ответ. – Кажется, умение обольщать заразно и передается… кх.
- Думаешь? – Джунно, повернувшись, вытаращился на Коки.
- Дурак! – Коки дал ему подзатыльник. – Нет, конечно! Что за мысли?!
- Уверен? – Тагучи недоверчиво снова повернулся к камерам.
Каменаши сидел на краю кровати, а Хаято–Джин обнимал его, устроившись подбородком на плече. Казуя искренне улыбался ему, чуть повернув голову. Даже первый АКаме фансервис не был таким откровенным. Но тогда они были еще подростки, тогда они в подобном не снимались.

- Это АкаКаме, оно всегда такое?
- Нет. Такое вообще бывает всего пару раз в год.
- Жаль. Я бы остался сниматься с тобой. Мне нравится.
- Хаято, убери руку. Она там быть не должна.
- Правда? Почему нет?
- Потому, что Рю тебе голову снимет, - со спокойно улыбкой заметил Казуя.
Рука вздрогнула и немедленно убралась, но парень не сдался.
- Его здесь даже нет.
- У входа стоит. Рю готов убить одного из нас. Если за поцелуй досталось тебе. Как думаешь, кому достанется снова?
- Твой Джин слишком легко к этому отнесся.
- Сам к Одагири приставал, так что мы квиты.
- Целовал Рю?
- Я точно не понял, но, похоже, попытался. Как думаешь, что сделал Рю?
- Врезал?
- Да.
- Вот и хорошо.
- Хаято, тебе нужен Рю, а не я. Я просто похож на него.
- И целуешься также.
Казуя сглотнул.
- Если б я понял, почему ты с ним так похожи.
- Магия, - усмехнулся Хаято.
- Ты в нее веришь?
- Как иначе мы могли здесь оказаться? Похоже, ваш Уэда слишком сильно хотел не загубить фансервис.
«Не думаю, что дело в Уэде». Каме прикусил губу. Он всего лишь хотел, чтоб не было той комнаты в той гостинице, не было раскинувшегося на кровати Джина и Пи, склонившегося над ним явно не за тем, чтоб поправить одеяло или напугать и разбудить, не было рук Джина на плечах Пи. Лучше бы он остался тогда внизу. Лучше бы не поспешил к друзьям, вытащить их смотреть на звезды. Лучше бы не видел их тогда вместе!
- Эй, Казуя. Ты в порядке?
Каменаши откинулся на кровати, закрывая сгибом локтя глаза. Хаято навис над ним.
- Я всего лишь хотел, чтоб между тобой и Пи тогда ничего не было, чтоб я этого не увидел и не узнал. Знаешь, Хаято, самое страшное – это когда твои желания исполняются. Поэтому ты здесь, - Казуя приоткрыл глаза. – Магия.

- Я всего лишь хотел спокойно и обо всем разговаривать с Казу. Получается, теперь я уже не могу этого делать. Иначе не появился бы ты. И сейчас я говорю с тобой, а Каме с Хаято делают фансервис. Вот оно – выполнение желания.
- Какого желания?
- Опять стать с Каме не только любовниками, но и друзьями, говорить обо всем. Получается, шансов после Гокусена не было, иначе был бы кто-то другой из его ролей. Но я просил, чтоб это был он сам. А в итоге здесь ты, - Джин повернулся к Рю. – Магия.
- Я хотел, чтоб Хаято хоть немного повзрослел. Стал серьезнее и ответственнее, - вздохнул Одагири.

- Я представлял, что Рю станет немного раскованнее и к веселью будет относиться как веселью, а не как к обязанности.
- Пошли, Хаято. Посмотрим, что получилось с фотками. Не нравятся мне наши молчащие парни.
- Это уже не фансервис, - потрясенно пробормотал Юичи, переводя взгляд с монитора на Каме и Хаято. – Это порнография. Я, конечно, хотел, чтоб вы помирились, но, парни, можно же было как-то спокойнее сняться.
- Брось, Юичи, - Татцуя проводил пальцем по перемотке, листая картинки, и откровенно наслаждаясь ими. – А мне они кажутся очень даже ничего.
- То есть ты бы так же снялся со мной?
- Почему нет? - пожал тот плечами. – А ты так сможешь?
- Извращенец, - пробормотал Накамару, выдыхая и отправляясь к гримерке, переодеться.
- Эй, Юичи, почему? Что такого в их фотках? Ведь уже были подобные, – Татцуя нагнал его и пошел рядом.
- Дело не в их виде, а в их лицах, касаниях, том, как они относятся друг к другу на камере. Неприятно смотреть. Будто в окно подглядываешь за семейной парой.
– И что плохого? Мы же действительно не подглядываем, здесь вся группа, и они превосходно это знают и видят. Просто мы привыкли, что из них ласкового взгляда не выдавишь на расстоянии метра друг от друга. Ну, разве сейчас не здорово получилось?
- Неожиданно, да. Но «здорово» я бы это не назвал.
- А, по-моему, я классно придумал.
- Придумал? Ты? – Юичи подозрительно повернулся к Уэде. – И что ты придумал?
- Ну, типа, напоить их вчера, - замялся Татцуя.
- А-а. Наверно. Интересно, на сколько их хватит?
Каменаши задумчиво листал фотографии.
- Не на долго, - чуть слышно проворчал он. – До первого же столкновения с Джином. С настоящим Джином. Ты здорово здесь получился, Хаято. И АКаме хорошо вышло. Думаю, менеджер будет доволен. Джин не потеряет работу.
- Потеряет? Почему? Из-за меня?
- Потерял бы, если бы тебя не было, и мы не одолели бы сессию. А так, еще есть немного времени побыть вместе.
- Каме, ну, правда же, разреши заменить Джина. Не только сейчас, но и во всем остальном тоже.
- Нет, Хаято. Вам пора. Пошли, переоденешься, и я покажу дорогу.
- А рубашку забрать можно? Твою для Рю.
- Вряд ли – реквизит. Они и нам не принадлежат.
- Жаль. Ну, ничего, куплю Рю похожую.
- Я не уверен, что вы сможете вернуться к себе, но стоит попытаться.
- Да, ладно тебе. Куда мы денемся? Фансервис вам мы отработали. Моя фантазия по поводу Рю приобрела реального человека, буду знать, чего делать. Ты хотел, чтоб у меня ничего с этим Пи не было, ну, так у меня и не было. Чего еще надо?
- Ты прав, Хаято. Магия должна закончиться.

-Наобнимались? – Джин смерил Казую мрачным взглядом.
- Вы, парни, не ругайтесь, а? Нам пора. Подумай о том, что я сказал, Джин. Хаято, мы уходим.
- Рю, а может, еще побудем?
- Ябуки, у меня к тебе серьезный разговор.
- Ну, вот, и как из такого мрачного субъекта вырос такой чудесный человек? Да, Каме?
- Мне тоже хотелось бы знать, как из такого оболтуса получился серьезный и вдумчивый мужчина, - парировал Рю и поклонился остающимся, – Всего хорошего.
- До свидания.
Одагири и Ябуки пошли по улице, продолжая пререкаться.
- Неужели и мы когда-то такими были? – задумчиво произнес Казуя, когда парни почти скрылись из вида.
- Как фансервис?
- Ты же видел.
- Фанатки будут в обмороке. Если мы успеем откачать до выхода альбома нашего менеджера.
- Там ничего непристойного нет.
- Ну, да. Все ОЧЕНЬ прилично. Как же.
- Послушай, сам виноват. Ты мог остановить Уэду с его бредовой идеей по АКаме.
- Ага, Уэду остановишь. Кто жаловался, что лучше повеситься, чем выслушивать его ворчание?
- Как будто он первый раз ворчал бы. Выжили же до этого. Я вообще Хаято увидел уже на площадке в твоей одежде.
- Тебя тоже никто не заставлял соглашаться. Не припомню, чтоб сюжет съемок предполагал то, что ты вытворял с Хаято.
- Сюжет ничего конкретного не предполагал, только естественное поведение на объекте.
- Ага, вот именно. Естественное. Именно, естественное.
- У нас все было пристойно, а ты вообще с Рю шлялся неизвестно где.
- А Тат-кун сообщал остальным, что у нас два АкаКаме?
- Хаято хотел сняться с Рю.
- Не припомню подобного желания у него или тебя.
- А у самого оно слишком большое было?
- По крайней мере, я приехал.
- М, - кивнул Казуя. – Приехал с Одагири. С опозданием. Доказывая по дороге, какие вы «друзья». Прямо в машине? На оживленной улице?
- Я всего лишь хотел убедиться, что он, то есть ты, не заболел. И всего лишь попробовал его лоб. Не такое это преступление, чтоб схлопотать в печень. Кстати, я был уверен, что там, застав тебя с Ябуки, получишь именно ты. Но наверно, себя бить – противоестественно даже для тебя.
- О каких чувствах тебе говорил Одагири?
- Расслабься, Каме. Никаких чувств.
- Джин, я не глухой. О каких его чувствах ты жалеешь?
- Каме, просто хватит! Никаких чувств и никакого сожаления! Выброси все его слова их головы. Это был сон. Случайно увиденное нами помешательство! И еще. Тебе не стоит заставлять себя дальше играть АКаме. Я уже сказал Уэде, и от сегодняшних съемок ничего не изменилось, завтра я иду наверх и прошу отменить это. Скажу, что… что не могу. Пусть делают, что хотят.
Казуя сжал губы. «Мне действительно тяжело».
- Ты помнишь, что было в прошлый раз?
- Я помню, на каких условиях я вернулся.
- Хочешь, чтоб тебя совсем прикрыли?
Джин хмыкнул и посмотрел в сторону.
- Даже если я уйду, вас закрывать не будут, добавят кого-то вместо меня. А нет, так твоих букв хватит. Я все сказал Уэде. Когда со мной что-то решится определенное, я еще заскочу к ребятам. Я ухожу, - Аканиши отвернулся. – Прощай, - негромко добавил он.
- Поэтому я не открыл тебе сердце. Ни тогда, ни сейчас. Поэтому хотел размазать тебя по стенке тогда и сорвался сегодня днем. Поэтому не могу подпускать тебя ближе, чем… как… как ночью… этой, прошлой, перед этим. Судя по тому, как Рю целовал Ябуки, я понимаю, о каких чувствах ты жалеешь. Я никогда в жизни больше не хочу видеть твою спину, Джин. Никогда в жизни больше не хочу видеть, как ты уходишь. Уходишь от меня. Снова и снова. У меня больше нет… на это… сил. Нет сил продолжать любить тебя. И каждый раз снова видеть твое легкомыслие. Если ты сделаешь еще хоть шаг от меня, это будет последний раз, когда мы разговариваем. А прошлая ночь будет последней, когда мы были любовниками.
- Ты не можешь меня любить. Если бы любил… - Джин смотрел перед собой и не двигался с места.
Холеная надменная кукла… Это все действительно сейчас сказал ему Каме? Его Каме, которого он уже больше десятка лет любит? С которым двумя предложениями не может обменяться, чтоб не поссориться?
- Если бы не любил, держал бы, как и остальных, на расстоянии. Если бы не любил никогда в жизни ты не стал бы моим любовником. Если бы не любил, не позволял бы даже целовать себя по-настоящему.
- Я видел тебя с Пи.
- Полстраны смотрели «Нобуту» и мейкинги к ней.
- Полстраны видели, как ты целовался с Джунно.
- Они видели только игру Джунно на якобы поцелуй. Я его попросил. Не ожидал, что следующую ночь ты проведешь с Накамару.
- Мы пили всю ночь. С начала пиво и коньяк, потом таблетки от похмелья.
- А с Пи? В той гостинице, после съемок.
- Господи, да чего только у нас с Пи не было.
- Я карьеру бы отдал за то, чтоб того «кое-чего» не увидеть. Никогда в жизни.
- Каме! – Джин резко обернулся к нему. «Тебе повезло, что в твоем мире нет Ямашиты». – Что ты видел?
- Я не хочу об этом вспоминать. Никогда, - отрезал Казуя.
- Что такое с Пи ты видел? Когда? Казу, да поговори же со мной!
Каменаши сумрачно ухмыльнулся.
- Мы часто разговариваем, Джин.
- То, что звучит между нами, - это не разговоры! Ты нормальный со мной только ночью. Я слово боюсь отвлеченное произнести, чтоб мы опять не поругались. Я не хочу таких отношений!
- Почему же принимаешь? – поджал губы Каме.
- Потому, что других нет. Потому что иначе у меня кроме воспоминаний не останется ничего от тебя. Я не хочу так, Казу. Скажи мне, что у нас не так? Я все исправлю, только скажи что! Ведь мы обещали. Когда-то мы обещали друг другу - что бы ни было в нашей жизни и карьере дальше, мы всегда будем стараться оставаться друзьями и искренне разговаривать.

Четверка КАТ-ТУН остановилась поодаль, поглядывая на них.
- И почему я не удивлен? – устало уточнил Юичи.
- А что было сейчас на съемках? – Джунно удивленно смотрел на ссорящихся согруппников.
- Как подменили, - сокрушенно покачал головой Коки.
«Неужели Аканиши действительно решительно настроен покинуть группу?» - не стал высказываться вслух Татцуя.
- Парни, нам кое-что надо обсудить. Я думал сначала поговорить с Юичи, но касается это всех.
- О них? – Накамару помнил подобные разговоры совсем недавно.
- Джин хочет уйти.
- То есть?
- Как это? Они же только что, разве что не целовались на съемках.
- Как видишь, это не помогло.
- Черт, встряхнуть бы их как следует! Он что, хочет повторения прошлого?
- Он хочет отказаться от АКаме. На любых условиях.
- Блин, Уэда! Так и надо было начинать! «Уйти». Это же не уйти!
- Если условием будет уйти, он готов это сделать.
- Нет, я сейчас точно кое-кому вправлю мозги.
- Коки, не трогай ни Каме, ни Джина. Они должны сами решить эту проблему. Наше вмешательство ничего не изменит, может только усугубить ситуацию. Вспомни свое радикальное решение прошлый раз. Джин вернулся, Каме перестал хандрить, они начали ругаться. Кому от этого было легче?
- Юичи, но мы же не можем просто оставаться в стороне!
- Мы примем и смиримся с тем решением, которое они примут сами. Сами, Коки. Сами, без нас. У них есть кое-что еще, кроме группы, связывающей их с нами. И нам остается надеяться только на это.
- Что еще?
- Их общие хорошие воспоминания. А это на много больше, чем обязательства перед нами. Это обязательства друг перед другом и своей совестью.
- Ты веришь, что хоть один из них еще помнит то хорошее, что было между ними?
- Я уверен в этом. Даже Каме не мог бы сыграть так хорошо только что на камеру. И Джин не смог бы так ему улыбаться.
«Это был не Джин, - почти виновато подумал Татцуя. – Но он хочет перемирия. А вот… это же был Каме. Настоящий Каме. И он улыбался Ябуки. Они о чем-то говорили, Каме даже смеялся. Уже очень давно он так не смеялся при Джине, ведь Аканиши стоял в дверях и их видел. «Считай это магией». Пожалуйста, пожалуйста, пусть они помирятся» - Уэда сжал кулаки.
- Мы уходим, парни. Надо бы сказать им, чтоб отошли от Агентства, что ли.

- Этого ты уже не исправишь. Помнишь наши съемки с Ямашитой? Когда вы после ужина пошли в комнату, а я остался ненадолго внизу?
- Ненадолго? Тебя не было всю ночь! Я выходил искать тебя, но ты исчез. Где ты был? Ничего не сказал, не оделся, а утром уехал, не предупредив…. Точно! Ты потом неделю не отвечал на мои звонки. Но при чем здесь Пи?
Каме сжимал и кривил губы, глядя в сторону.
- Ты так и не понял?
- Не понял чего? Что я должен был понять? Говори же, Казу!
- Я видел тебя с ним. Я действительно был внизу совсем недолго. Могли хотя бы дверь закрыть прежде, чем начинать свои игры.
- Какие игры? Да, я был в комнате с Пи, как иначе, ведь мы жили в ней втроем.
- Ты был не просто в комнате с Пи. Ты был под Пи!
- Чего?! – Джин непритворно шокировано вытаращился на Казую.
- Ничего хорошего, - проворчал тот в сторону. – Пи нависал над тобой, а ты его обнимал. Уж в твоих руках на его плечах я ошибиться не мог.
- Подожди, - Джин, нахмурившись, протер лицо руками, пытаясь вспомнить тот вечер пять лет назад.
Они вернулись в номер…. Дальше он помнит только, что когда посмотрел на часы, было пол-одиннадцатого ночи, Пи ушел в душ перед сном, а Казуи все не было. Джин, как бы ни слипались у него глаза, крикнул, что он за Каме, и спустился вниз. Но там, где они оставили Казую в шезлонге возле пустого, чуть подсвеченного бассейна, его не было. Не было его и на территории гостиницы. Джин обежал не только ее, но и ближайшие улочки. Куда еще среди ночи мог подеваться парень в кимоно без денег и планов на веселье (последнее было вообще нелепым предположением в отношении Каменаши), Джин не имел ни малейшего представления. Он пытался растолкать Пи, но тот отмахнулся, что, мол, гуляет, скоро вернется. Типа перестань вести себя как его мама, дай ему немного свободы.
- Но я же за него волнуюсь!
- То же мне, подружка нашелся! Джин, вернется твой Каме. Отвали и дай мне выспаться.
Джин просидел в кровати, уткнувшись подбородком в колени, почти до рассвета, так и не сомкнув глаз. А когда резко дернулся, просыпаясь от повалившего его и хохочущего над шуткой Пи, Казуи и его вещей и след простыл. На третьей идеально убранной кровати лежало аккуратно свернутое кимоно. «Я уехал. Каменаши.» - гласил клочок бумаги на столе. Пока они с Пи собирались, завтракали, прошлись по магазинчикам и, наконец, добрались до Токио, был вечер. Телефон Каменаши упорно сообщал ему, что «абонент недоступен». Так же упорно он нигде и никак не мог его застать. А через неделю, на совместных съемках КАТ-ТУН Каме объявился, как ни в чем не бывало, холодно и отрешенно реагируя на присутствие Джина в своей жизни.
С тех пор и пошло все наперекосяк в их отношениях. Почему же он не додумался до этого раньше? Тогда он обиделся на Каме в ответ. Но тот первых шагов к примирению не делал, а Джин без его застенчивой улыбки и постоянного присутствия рядом скучал. Почти все его попытки что-то выяснить или просто отмахнуться от проблем, если они были, оказывались безрезультатными. Почти…. Иногда Каме будто оттаивал, и тогда все снова становилось замечательно. А потом вдруг опять все портилось. Наверно, из-за этих теплых периодов Казуи, Джину и в голову не пришло связывать странное поведение Каме с той их съемкой с Пи. Подождите-ка… «под Пи»?! Бред.
- Казуя, клянусь, у меня ничего с Пи не было. Никогда. Вот… такого, как с тобой. Я не могу вспомнить, что именно мы делали, что ты мог увидеть подобное, но…, поверь, если бы хоть что-то было, я бы помнил. Нет, мы, наверно, могли, напившись, случайно поцеловаться. Я не уверен, но это могло бы быть, но не так как ты говоришь, тем более тогда.
- А чем «тогда» отличается от «потом»?
- Тем, что «потом» я иногда напивался. А «тогда» нет. Около десяти мы вернулись. А в пол-одиннадцатого, точно, я посмотрел на часы и пошел тебя искать. Мы… дурачились с Пи, боролись. Ты мог застать нечто подобное. Черт, Казу, я не помню! Я, правда, не помню, как ты мог застать подобное. Но у меня ничего сознательного и любого другого с Пи никогда не было. Он мой друг. Только и всего.
-Думаешь, я поверю тебе, а не своим глазам?
- Я очень прошу тебя поверить мне. Мы можем спросить Пи. Он подтвердит, что у нас никогда не было каких бы то ни было подобных отношений. Но я не очень уверен, что он сможет вспомнить ту нашу съемку. В конце концов, с тобой он дурачился тогда не меньше.
Казуя задумчиво и чуть растерянно смотрел перед собой. Не может быть. Не может быть, чтоб он так сильно ошибся. Не может быть! Или… магия существует? «Ты хотел, чтоб у меня ничего с этим Пи не было, ну, так у меня и не было». Зазвонил мобильник, и все еще в задумчивости Каме полез в карман. Глянув имя входящего, он нахмурился. Юичи?
- Алло.
- Вы, это, парни, если решили опять поругаться, отойдите от Агентства. И лучше подальше. А еще, вот, Татцуя советует, отправляйтесь на побережье. Там вас точно никто не заметит. Мы снимаемся завтра только в три. Счастливой дороги. И считайте это настоятельным советом сэмпая.
- Юичи….
- Достаточно, Каменаши. За что бы ты там не доставал Аканиши, но смири немного свой гнев, я тебя прошу. Джину грозит уход, если вы не помиритесь и не станете нормальными. Сегодняшняя ваша съемка была вообще за пределами понимания, в смысле, как вам это удалось, я не понимаю, но то, что вы меньше чем через час опять выясняете отношения, меня тоже не особо устраивает. Нас всех. Давайте остановимся на чем-то среднем, договорились?
- Я понял.
- Вот и хорошо. До завтра. Татцуя тоже передает вам привет… Чего? – вопрос прозвучал явно в сторону. – Вам всем, - удивленно повторил Накамару уже в трубку. – И прекратите ругаться. Как любовники, блин.
Связь прервалась на последней ворчливой фразе. Казуя растерянно посмотрел на Джина.
- Это Мару. Он настоятельно советует нам ехать на побережье до завтрашних съемок и перестать ругаться под окнами Агентства. А Татцуя передает привет всем. Откуда Накамару знает, что мы любовники?
- Каме, понятия не имею! Клянусь! – вытаращился на него Джин. – Может он после вашего фансервиса решил?
Казуя прикрыл глаза, вспоминая.
- Прекратите ругаться. Как любовники, - парень открыл глаза. – Мы так сильно похожи на любовников, когда ругаемся?
- Тебе честно ответить или сам догадаешься? – не сдержался от подколки Аканиши.
- Пожалуй, я не хочу этого знать.
Казуя все еще пребывал в растерянности. Он верил Джину. Не смотря на прошлую не заживающую обиду, он всегда и во всем верил Джину. Он ведь действительно никогда его не спрашивал о той поездке. Он их тогда увидел вдвоем, и для него это являлось достаточным доказательством вины Джина. Уже позже, когда он пытался бороться со своими чувствами и, раз за разом сдаваясь на милость их и Джина, Каме надеялся забыть о Ямашите. Надеялся не думать о его все еще постоянном присутствии в жизни и мыслях Джина. Уже тогда он знал, что если что и было тогда у Джина с Пи, больше этого нет. Джин всегда говорил, что Казу для него единственный такой. Каме понимал «какой», и счастливо улыбался. Но память вообще штука коварная. Она время от времени подкидывала кадры тех событий, разбавляя опасения деталями, на которые он и не обратил бы внимание, если бы не задумывался о них.
- То же самое сказал Рю, когда уточнял у Хаято, как давно тот думает о его поцелуях, - невольно улыбнулся Джин.
Казуя посмотрел на него.
- Ты жалел о том, что Одагири любит Ябуки?
- На оборот, - Джин чуть склонил голову. – Я сожалел о том, что считал, что он его не любит.
- Считал?
- Если Рю прошелся кулаком по моему боку только за то, что я попробовал его лоб, как ты думаешь, о чем я мог подумать? Уже потом, когда мы разобрались, что я не Хаято, а ты позвонил узнать, как вытащить его из кабинки, возле которой ты был, я предположил, что ты можешь спровоцировать его на поцелуй. Рю был в ужасе… И знаешь, Казу, он – это действительно ты. Я тоже не мог ошибиться, целуя его. Магия.
- Джин, - все еще в глубокой задумчивости произнес Казуя.
- М, - отозвался тот, когда продолжения не последовало.
- А ну его к черту, поехали на побережье, а? – и Каме растерянно и чуть смущенно посмотрел на Джина.
Аканиши затапливало тепло. Сердце заколотилось. Он сглотнул и сжал губы. Выражение лица, глаза… он уже даже не верил, что когда-то Каме был таким. Был таким с ним. Он отвернулся, но Казуя успел заметить заблестевшие глаза и нахмурился.
- Джин?
- Поехали.
Он повернулся и зашагал к Агентству.
- Ты куда? Джин!
- Я сегодня на машине, и она осталась в подземном гараже. Мы заедим ко мне, тебе и сразу уедим. Ни одной лишней минуты не останемся в городе.
- Джин, тебе правда нравится эта идея?
- Напомни завтра сказать Юичи спасибо. Быстрее, Казу, торопись.
- Мы же не опаздываем, - Каме нагнал Джина уже у лифтов.
- Я хочу провести с тобой как можно больше времени, пока действует эта магия.
- Ты считаешь это магией?
- Ну, тогда, пока исполняется мое желание.
- Какое желание?
- Желание быть тебе не только любовником, но и другом, - в лифте Джин склонился очень близко к Каме. – Нормально поговорить с тобой, понять, что у нас произошло. Это мое желание. И оно исполняется.
- А мое тоже, кажется, исполняется. – Каме мягко улыбнулся Джину.
- И какое? – он склонялся к его лицу, не отрывая взгляда от глаз.
- Чтоб у тебя тогда с Пи ничего не было.
- Черт, Казу, да не было у меня с ним ничего подобного! Ты мог просто спросить!
- Не кричи на меня, Джин. Сам о подобном сильно бы спрашивал?
- Прости. Послушай, но если ты так считал, то почему нормально относился к Пи? Ты же с ним общаешься даже больше чем со мной.
- Потому, что меня совершенно не волнует, с кем и где проводит Ямашита свое время. Мне все равно, с кем он бывает. И совсем не все равно, с кем и где бываешь ты. Поэтому мне плевать, что тогда Пи был с тобой. Но меня очень задело то, что ты был с Пи.
- Кое-что в этом мире не меняется, - вздохнул Джин.
- Э?
- Ты все так же иногда слишком сложно изъясняешься. Но я тебя понял.

- Эй, Рю, как думаешь, у нас получилось их помирить?
- Надеюсь. Очень тяжело видеть, как злится Джин. Знаешь, он сказал, что я долго был без тебя. Разве такое возможно?
- Ха! Никогда в жизни! Ты мой лучший друг! Мы даже когда деремся, все равно вместе.
Парни шли по дорожке парка к туннелю-переходу, туда, откуда они вышли сегодня утром. Из-за деревьев выступили две знакомые им фигуры в камуфляже.
- Получилось?
- Наверно. Сложно сказать. Пять часов в этом мире, чтоб исправить пятилетнюю вражду, – слишком мало. Но мы постарались.
- А нам очень надо возвращаться? Может еще пару дней, а?
- С ума сошел, Хаято? Тебя же первого дома хватятся.
- Да я так. Помечтал.
- Спасибо, парни. Открывай проход.
Один из парней повернулся к другому. Тот повел по воздуху рукой, проявляя фигурный круг по краю туннеля, и направил на него небольшой пульт. Проем осветился серебрящейся рябью энергии.
- Спасибо. И удачи.
- Знаешь, Рю, - Хаято посмотрел на спутника. – Каме был потрясающий. И я непременно найду в нашем мире для тебя такую же рубашку. Так что, считай, что подарок на день рожденье у тебя уже есть. – Он сделал несколько шагов к переходу и повернул голову. – И еще, я очень рад, что твой первый поцелуй достался мне. А ты врезал Джину за всего лишь попытку.
Одагири, не сдержавшись, хмыкнул.
- Эй, Хаято, а ты не находишь странным, что ты постоянно говоришь про Каме, но при этом ревнуешь меня к Джину?
- Нет, конечно. Просто ты всегда мой, - он самодовольно ухмыльнулся в пол оборота и, снова шагнув к переходу, пожал плечами, - заметь, Рю, во всех мирах.
С этими словами он растворился в ряби энергии. Одагири засмеялся. Незнакомцы переглянулись.
- Мы постарались наладить их отношения. Если вдруг не получилось, приходите за нами еще. Хаято все бросит и побежит, я тоже не откажусь побывать здесь снова.
Рю шагнул за спутником в переход. Незнакомец повел рукой, убирая энергетический круг и делая знаки вновь невидимыми окружающим.
- Думаю, у них получилось.
- Уверен? – нахмурился второй.
- Разве ты не чувствуешь тепло в сердце?
- Пожалуй.
- И запомни, больше я с тобой играть на время не буду! Пять лет! А если бы я снова проиграл?
Один из парней небрежно пожал плечами.
- Но ведь было смешно.
- Ненавижу, когда ты играешь жизнями. А если бы мы не нашли этих?
- Но мы их нашли. А не нашли бы, сами стали бы ими. Было бы еще веселей.
- И в кого ты такой? Ни один из миров не повторяет твоего безрассудства и странного чувства юмора.
- Я особенный, - парень потянулся к лицу второго. – О-со-бен-ный, - по слогам протянул он. – Пошли, глянем, что делают эти. Ты прав, на сердце стало легко и спокойно, хочу увидеть, что у них происходит.
- Ты мне должен желание за то, что мы уложились в сутки, помнишь? – окрикнул второй, когда первый уже был готов шагнуть во вновь засвеченный энергетический круг.
- Какое?
- Еще не знаю, но обязательно придумаю.
- А-а, ладно, помню. Пошли.

Джин лежал на песке, заложив руки за голову, и смотрел в звездное небо. Казуя сидел рядом, обняв колено и положив на него подбородок. Темное море шевелилось где-то во мраке перед ним. Изредка позади них по трассе проносились машины, выхватывая их темноты их одинокий транспорт у обочины. В остальное время тишину глушили цикады.
- Эй, Джин, спишь? – задумчиво протянул Казуя, не двигаясь.
- Неа, - отозвался тот.
- Как думаешь, кто были те двое?
- Ты и я. До твоих глупых предположений.
- Нет, я серьезно. А вдруг это какие-то фанаты? Представляешь, что завтра появится в сети? АКаме любовники не только на экране, но и в жизни.
- У них нет доказательств. И что бы ни было, мы все будем отрицать. Каме, мы постоянно так часто ругаемся, что даже наши парни не поверят в то, что мы можем быть любовниками. Не парься.
- Тогда если не фанаты. Джин, сейчас ведь не Рождество, чтоб исполнялись желания. И не день рожденья. Кто они могут быть? Что им было нужно? Почему вот так сразу исполнились оба наши желания?
- Потому, что я хотел сдаться?
- Ты и тогда уезжал. Ничего же не произошло.
- Казу, хватит копаться в событиях!
Приподнявшись, Джин повалил Каме на песок и склонился сверху.
- Посмотри лучше на звезды и не думай о том, чего мы узнать не сможем никогда, хорошо?
- Мы давно не приезжали на пляж, да, Джин?
- Ладно, - кивнул Аканиши. – Думай не о звездах, а о пляже. Да, Казу, давно. Слишком давно.
- Как думаешь, если мы появимся завтра в городе только к съемкам, наши догадаются?
- О чем именно? – Джин невольно растянул губы в улыбке.
- Ну, что мы помирились, - Каме смущенно улыбался в ответ.
- Почти уверен. Если ты снова с лучами солнца не станешь вести себя, как сволочь.
- Но ведь… у меня больше нет причин?
- Слава Богу! – подкатил глаза Джин. – Ты, пожалуйста, не забывай больше нашего обещания говорить обо всем.
- Хорошо.

- Здорово, правда? – две прозрачные бестелесные фигуры наблюдали за ними с крыши припаркованной машины, умильно подпирая головы.
- Нам еще им жен выбирать, не обольщайся.
- Вот вечно же ты все испортишь! Ты мне еще желание должен. И я его очень серьезно обдумаю, чтоб ты снова не вывернулся.
- И откуда ты знаешь, что твое желание я не хочу спустить именно на это самое?
- Как же с тобой невыносимо! И еще ангел называется! Кошмар!
- Сам хорош!

И еще раз спасибо за теплые (и не очень ) отзывы.
www.diary.ru/~JE-au/p128479346.htm