А когда вернулась еще раз задумалась, что не ту специальность выбрала. Ну, вот на пример секретарь, - ты в отпуске, на телефон отвечает кто-то другой, письма относит кто-то другой (это я по нашей фирме сужу). А бухгалтер... приходишь, а на столе все скопленные за твой отпуск документы, на бумажках все телефоны, по которым перезвонить, в почте таблицы, которые надо заполнить... Вроде и не отдыхала А тут еще квартальный отчет..., сестра выпросила перевести ей диплом... Когда бы успеть ? Так что греблась по порядку.
И самое сложное - едешь в транспорте - в голове так красиво на картинки ложатся хорошие слова и так все чудесно под сюжет идет, а добираешься до чего-нибудь, где можно записать и остается вакуум. Ааа! В общем, кусок сюжета пришлось выкинуть совершенно полностью, ибо... снова красиво не получается, а лишь бы что не хочется.
Вот! Это снова под кат
Название: Чужой лес.
Автор: Manika~
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-13, R – нечто среднее
Жанр: романтика, фэнтэзи, АУ скорее всего ♥
От себя : Встречаются ругательства (ну, в плане, обычная речь обычного человека в малоприятные моменты своей жизни )
Вместо предисловия : Время – где-то после того, как Джин уходит из КАТ-ТУН уже в 2010 году. И, вопреки всем уверенностям акамешников (и меня в том числе), из жизни Казуи тоже. ХЭ (а как же!)
читать дальше
2.2 часть
Гримерка была относительно уединенным и, главное – самым спокойным местом, где в заслуженные и счастливые полчаса перерыва можно было попытаться чуть подремать. За столько лет работы в Агентстве Ямашита Томохиса научился отдыхать где угодно. Стафф, если и пробегал, то делал это по возможности бесшумно, изредка шепотом извиняясь за вторжение и беспокойство. Те, кто проработал подольше с такими, как Томо, скользили тихой тенью, уже изучив, что звезде его извинения до лампочки, но крайне раздражают, если будят.
Аканиши к стаффу не относился, а тем более беречь покой Томохисе не собирался. Ямапи чуть поморщился на шум открываемой с пинка двери и громкие шаги.
- Ну, здравствуй, мой чудесный друг Пи, - явно в паршивом настроении издевательски протянул Джин.
- Йо, - отозвался Томо, не поднимая локтя, которым прикрывал глаза.
- А не соизволишь ли уделить нам пару своих бесценных минут жизни? – продолжил парень и добавил, - пока она у тебя еще есть.
Ямапи приподнял руку, недоуменно поворачиваясь на голос. То, что Джин был не один его не удивило, в конце – концов «нам» именно это и должно было означать. А вот то, что этим «нам» был Каменаши – очень даже.
- Охайо, Сюдзи-кой, - расплылся Пи в улыбке. – С каких пор опять АКаме? Я что-то пропустил?
- А вот это мы сейчас и выясним, с каких пор ты считаешь, что это возможно! И что конкретно ТЫ для этого сделал!
- Привет, Томо, - улыбнулся одним уголком губ Казуя.
Он уже жалел, что рассказал Джину о своих последних минутах в Токио перед… перемещением. Лучше бы промолчал и спокойно поговорил с Ямапи наедине. Может, Акира и не виноват вовсе. Да, скорее всего, именно так! Но разве в Аканиши когда-то был разумный подход к решению проблем? Ладно, характер у него импульсивный и взрывной, зато быстро отходящий. Но чего сейчас-то так завелся?! Такое впечатление, что все три часа, пока ехали и молчали, он накручивал себя. А надо всего лишь поговорить, попросить так не делать, лучший друг все-таки. Чего злиться-то?!
Джин и сам толком не понимал, почему так вспылил. Но мало того, что снова черти где с Каменаши, так еще и Пи стоит за всем этим! И не просто стоит, смеет называть Казую «Сюдзи-кой»! «КОЙ»! Его Казуя Ямашите вовсе не «любовь», чтоб его!! Еще и «АКаме» это… память тут же заботливо бросила воспоминание о его вполне четких намерениях совсем недавно и ни одной раскаивающейся мысли о том, что хотел, только о том, что не успел сделать.
- Надо же, как интересно, - Ямапи даже сел, поворачиваясь к парням, и заинтересованно заблестел глазами. – Я сделал для АКаме? Да никогда в жизни! – весело отозвался он, явно дразня обоих. Причем, Казуя это понимал, а Аканиши, похоже, нет. Но так было еще забавнее. - Джин, ты же знаешь, как я люблю Сюдзи. «Акира и Сюдзи» форэва! Нэ, Каме?
- «Форэва», бля?! - Пи даже охнуть не успел, как Джин, схватив его за грудки, сдернул с дивана, с разворота и всей силы впечатывая в стену. – Какой, на хрен, «форэва»?!
Ямашита чуть не заржал в лицо другу, до того смешно тот сейчас выглядел. Пи вполне решил бы, что Аканиши снова ревнует Казую, но ему были превосходно известны их отношения на сегодняшний день. Так что это больше напоминало розыгрыш. И Ямапи решил в нем поучаствовать.
- Подожди! – Казуя бросился к ним, вцепляясь в запястья Джина, чтоб хоть немного ослабить хватку. – Успокойся, ты все не правильно понимаешь.
Томохиса с еще более заинтересованным удивлением посмотрел на Казую. Он что, пытается оправдаться? Пытается, как раньше, успокоить Джина? Не собирается привычно огрызнуться и послать куда подальше? Надо же! Даже спать расхотелось. Всего-то полсуток прошло с их последней встречи, но вчера Сюдзи и словом не обмолвился, что помирился с Джином.
- Не правильно?! – зыркнул на Каме Аканиши. – Здесь все предельно ясно, не находишь?!
- Мы здесь вообще не за этим!
- Ах, да, - вспомнил Джин и, развернувшись к Пи, снова тряхнул его за одежду. – Говори, что вчера в лифте было!
- В лифте? – Ямапи выразительно вытаращился на парня, почти удачно изображая полную невинность. – Не правда! Кто тебе сказал?
Аканиши зашипел, зверея на глазах. Ямашита, все еще считая это игрой, не сдержал смех, каким-то краем сознания отмечая вполне серьезную озабоченность Каменаши всей этой ситуацией. Тот прилагал немалую силу, удерживая парня за руки.
- Успокойся, Джин, - уговаривал Казуя, пытаясь встать между ним и Ямапи. – Мы ведь снова вернулись. Ну, правда, вернулись. И ничего не случилось.
- Ты предпочел бы, чтоб случилось? – внимательно и подозрительно посмотрел на Каме Джин, чуть ослабляя хватку.
- Нет, - помолчав, парень медленно и нерешительно поднял на него глаза. – О чем бы ты ни говорил, но нет.
- Вот поэтому эта сука не имел права вмешиваться! – снова вышел из себя Джин, в этот раз стискивая Пи горло.
- Он твой друг, Джин! Прошу тебя! – окончательно запаниковал на необъяснимую злость Казуя.
Ямапи чувствовал, что задыхается. Что бы ни были за шутки, но теперь они перестали ими быть, и, похоже, для этих двоих не были с самого начала. А мог бы и догадаться по их отношениям сейчас. Даже на самый классный розыгрыш Джин и под пари с Рё Казуя не пошли бы на добровольное общение друг с другом. М-да, Томо, похоже, ты во что-то такое вляпался, и, судя по лицу Джина, жить тебе действительно осталось совсем не много, если ничего не предпринять немедленно.
- Так, стоп! Стоп, я сказал! – хваткой умирающего сжимая запястья парня рядом с руками Каме, Ямашита заставил себя поднять глаза, внимательно посмотрел на Джина и серьезно добавил. – Отпусти меня. Слышишь? Отпусти. Шутки кончились, теперь мы поговорим.
- Отпусти, - пальцы Казуи сильнее сжали руку Джина, что, конечно, не ускользнуло от внимания Томо.
Аканиши помедлил. Да, Пи тот еще шутник. Как говорится, «с кем поведешься», а хохмы Рё известны во всем Агентстве. Джин и сам любит поучаствовать в подобном. Но когда Пи становится серьезным, с ним вполне можно иметь дело и договориться. Аканиши разжал пальцы и отступил. Каме опустил руку, со странным выражением не то вины, не то настороженности на лице. Понять бы.
- «Вернулись… опять?»… Так вы хотите сказать, что Джин тогда не шутил? – хмуро потирая шею, Ямашита вспоминал их нелепый разговор как-то.
- Я что, похож на клоуна?! – тут же возмутился Аканиши.
- Прости, Джин, но, да. Тот бред, что ты рассказал нам тогда, иначе чем шуткой не воспринимался и не воспринимается.
- Ах, как весело! Зашибись! – кипел и так не успокоившийся парень.
- Подожди, пожалуйста, - чуть слышно произнес Казуя, качнувшись к Джину и легко касаясь его руки.
Ямапи нахмурился на все-таки услышанные слова и мрачный согласный выдох друга в ответ. Что у них могло такое произойти, что они снова… не ведут себя, как незнакомцы?
- Так! Давайте все успокоимся и поговорим.
Пи махнул рукой на диван, с которого его недавно так неделикатно стряхнули, и прошелся по комнате, подтаскивая стул для себя. Обернувшись к пристально следящим за ним друзьям, он даже растерялся. Эти двое, как уже когда-то давно понял Пи, просто неприлично идеально гармонировали, создавая вокруг себя какую-то странную атмосферу кокона, в который не было хода никому из окружающих. С начала он бесился и подкалывал. Позже смирился и стойко игнорировал. Еще через время привык, что иначе не будет никогда, и ему стало почти все равно. Даже на расстоянии, даже в ссоре, даже ненавидя друг друга до состояния войны и окончательного разрыва, они все равно были повязаны друг на друге. И в отличие от этих придурков – его друзей – ему-то со стороны как раз было очень хорошо все видно. Вот и сейчас он снова почти наблюдает светящуюся вокруг них сферу, явную ревность Джина и умиротворяющее успокоение на это Казуи. До тошноты непривычно снова видеть их вместе, ведь только-только почти поверил, что все стало нормально, что ушла эта их странная, вызывающая зависть и ревность связь. Впрочем,… Пи понял, что сейчас совсем не злится, как бывало всегда. По телу плыло стойкое осознание нормальности и правильности происходящего. И то, что эти двое вместе и рядом, - тоже было нормально и правильно. И то, что он, Ямашита Томохиса, сейчас сядет возле них и будет выяснять про их странные глюки, - тоже вроде как нормально. Ну не бред?!
- Ну, чего стоим? У меня перерыв скоро закончится, а вам, я так понимаю, не терпится выяснить отношения. Кстати, объясните за одно, откуда мысли, что я в чем-то замешан? – Ямапи поставил стул напротив дивана и сел.
Джин дернул Казую за рукав и прошел к дивану. У Пи подобные, почти неосознанные и не замечаемые жесты этих двоих вызывали стойкое восприятие возвращения в прошлое.
- Расскажи нам, что случилось в лифте, - негромко попросил Казуя, садясь рядом с Джином, и Томохисе показалось, что они оба уже заранее опасаются того, что могут услышать. Вот только с чего бы?
- Да, собственно, - Пи пожал плечами, - нечего рассказывать-то.
- Как нечего? – растерялся Каме, бросая на Джина недоуменный взгляд.
- Ты, давай подробненько. С момента как в лифт вошли, - прищурился Аканиши.
- Так. Ну, зашли. Нажали кнопку. Поехали. Что еще? Приехали. Попрощались. Ты пошел к своей машине, я к своей. Разъехались. Что-то не так? – Ямапи заинтересованно чуть склонил голову на уставившихся на него парней.
- Как это к своей машине? – почему-то прохрипел Казуя. – Я… я не мог пойти к машине. Ни к своей, ни к какой-либо другой. Меня к тому времени уже в лифте не было.
- Ага, - фыркнул Пи. – Ты, типа испарился. Опять шуточки? – парень подался к Каме. – Сюдзи, мне не повылазило. Мы трепались всю дорогу, это ты тоже скажи, что не было.
- Почему же? Было. Ты спросил, что я делаю вечером.
- А ты ответил, что никуда со мной и Рё не пойдешь потому, что завтра тебе на репетицию. А с нами отдохнуть невозможно.
- Вот.
- Что вот? Я добавил, что можно и у тебя посидеть, попить пиво, телек посмотреть.
Казуя снова округлил глаза и медленно отрицательно закачал головой. Джин напрягся, не сводя с Томохисы подозрительного взгляда.
- И давно вы так друг к другу в гости ходите?
- Давно, Джин, - отмахнулся Пи, куда больше обеспокоенный молчаливым недоумением Казуи. – Как ты уехал, так и ходим.
- И ты не говорил?! – руки сами собой сжались в кулаки. «Вот честно! Они совсем сами!»
- Ну, я так понял, что тебя это больше не касалось, так что, да, не говорил, - все еще не глядя в сторону Джина ответил Ямапи и спросил у Казуи, - Ты помнишь, что ответил?
- Томо, меня уже не было, - все еще качал головой Каме с на столько совершенно несчастным видом, что, сглотнув, Пи действительно поверил ему, во всяком случае, поверил в то, что в это верит Казуя.
- Ты ответил, что проведешь это время не один, у тебя уже есть некто, с кем ты будешь.
- Э?! – два окрика, изумленный и рассерженный, слились в один.
- Вот и мне показалось слишком странным это высказывание, - пожал плечами Ямашита. – Мог бы просто ответить, что свидание, там, или планы на вечер. А так получалось, что…, - Ямапи на миг нахмурился и уставился на каждого по очереди, - Вроде как ты уже был с тем человеком, с кем собирался быть, – медленно произнес он.- И если это не я…
- Не ты, Пи, - прошипел Аканиши. – Вот точно не ты.
- И не ты, Джин, - ухмыльнулся Томохиса. – Я же не договорил. Казуя, ты точно хочешь слышать подробности в его присутствии?
- Не очень, - настороженно отозвался Каме.
- А придется, - отрезал Джин. – Говори.
Ямашита пожал плечами, еще раз глянув на не возразившего Каменаши.
- Я пожелал тебе хорошо отдохнуть. Ты ответил, что непременно. И знаешь, с таким выражением лица, что я почти позавидовал.
- Может, не так подробно? – несчастно попросил Казуя, не представляя, куда деваться, и снова кляня себя последними словами, что проговорился Джину.
Сам-то он знает, что ничего подобного нет, не было и быть не могло. У него просто нет никого, кто мог бы вызывать подобные эмоции, которые описывает Томо. После и кроме Джина у него и не было никого подобного в личном плане. Разве что племянница. А вот Аканиши сейчас выглядит так, что точно может кого-нибудь придушить. С него станется! Вот только почему так? И еще эти его слова про «приходится спрашивать» и «только что тебя чуть не». И непонятное желание успокоить и все объяснить… как будто он вообще что-то должен объяснять Джину или тот имеет право требовать объяснений от него.
- Да нет уж, - скрипнул зубами Аканиши. – Давай подробно.
- Извращенец, - снисходительно фыркнул Ямашита. – Осталось совсем немного, о чем я в курсе. Когда я проезжал мимо твоей машины, ты с кем-то говорил по телефону. С тем же самым выражением лица. Вот, прости, Сюдзи, но хотелось дать лимон. Не знал, что ты с кем-то встречаешься.
- Да не встречаюсь я ни с кем! – Казуя вскочил с дивана и заметался по гримерке.
В комнату втекла девушка из стаффа, извиняясь за беспокойство, быстро выбрала одну из вешалок с одеждой, испуганно косясь на парней, и ретировалась под пристальными недобрыми взглядами трех звезд.
- Говорю же, не мог я всего этого говорить и делать! – продолжил, застывший было на месте и полуслове, Каменаши говорить и ходить. – Мигнула лампочка, и дернулся лифт. Это все, что я помню!
- Знаешь, не был бы это ты, я не поверил бы. Казуя, лампочка не мигала, и лифт не дергался. Мы же вместе ехали. У нас не могут быть разные воспоминания.
- И не собирался я ни с кем проводить вечер, - продолжал стоять на своем Каменаши. – С вами не хотел потому, как опять не отдохнешь. А дальше ты ничего не говорил, точнее, тебя со мной рядом уже не было. И уж тем более, не звонил никому!
- Телефон проверь, - коротко отозвался Джин.
- Э? – Казуя и Томохиса изумленно повернулись к нему.
- Ну, ведь проще всего проверить телефон. Если звонил, то номер остался.
- Правильно! – Каменаши спешно полез в карман. – Правильно. Да. Сейчас и вы поймете, что я не сошел с ума. Кому мне вообще звонить, тем более…
Бормотание Казуи резко оборвалось отвисшей челюстью и побелевшим лицом. С минуту он таращился в экранчик, безмолвно глотая воздух, а потом с тем же потрясением поднял голову на парней, неверяще ею покачивая.
Аканиши снова заводился на неизвестного собеседника Каме. Ямапи криво ухмылялся, похоже, прав был все-таки он. Как бы ни было забавно и раздражающе наблюдать их отношения, которые, такое впечатление, что воскресли вновь, причем эти двое ведут себя так, будто и не прекращали встречаться вовсе, Ямапи все-таки попытался сгладить напряжение. Бурно ревнующий Джин – это еще страшнее, чем разъяренный Казуя.
- Бывшая?
- Тогда уж бывший, - прошептал Каменаши, застывая невидящим взглядом между парнями. – Я ведь… в телефоне написано, что я тебе, Аканиши, звонил…. Мы минут 20 о чем-то говорили.
- Ха! Хоть ты-то меня не держи за идиота, Каменаши! Сам же знаешь…
- Смотри, - Казуя протянул свой телефон и медленно перевел на него глаза. – Я не знаю, что тебе сказать. Ты вполне можешь подумать, что про лифт и лампочку я наврал, но это…. Я действительно не знаю, что ответить и как объяснить…. Я не знаю.
Джин смотрел на свой номер в телефоне Казуи, под которым значилась вчерашняя дата, 9 часов вечера, длительность разговора 0:21:47, и тоже не знал, что сказать.
- Ага! – вдруг воодушевился он и полез в свой карман. – Сейчас мы все выясним! У меня же, по идее, тоже сохраняются входящие звонки. Так что убедимся, что это сбой твоего телефона, Каменаши, и все вместе успокоимся!
Перебрав меню своего телефона, Джин нашел нужный пункт и нажал несколько кнопок. По нервно дернувшимся губам стало понятно, что глюк в телефоне не только у Казуи.
- Ну-у, теперь хотя бы все стало на свои места, - вмешался в гробовое молчание Пи и изобразил «все с вами ясно» на лице уставившимся на него друзьям. – Я же сразу спрашивал, вместе ли вы, чего комедию было ломать?
- Ямашита-сан….
В гримерку скользнула девушка-стафф и на миг замерла от неожидаемого количества звезд в одной комнате.
- Добрый день, - очнувшись, спешно поклонилась она. – Ямашита-сан, Вас ждут на площадке.
- Хорошо, иду, спасибо.
Девушка вышла, а Томохиса повернулся к парням.
- Значит так. Как я понимаю, вы, типа, категорически вовсе снова и не АКаме? Ну, тогда я, типа, вас сейчас и не видел и, типа, о ваших свиданках не в теме. Нэ?... Будем считать, что договорились. Джин, за рукоприкладство ты мне должен. Сюдзи-кой, кон.
Ямашита изобразил знакомый всем жест и со смехом увернулся от кинувшегося было на него Аканиши. Ну, и кто бы удержался и не позлил его напоследок? Вот и Пи не смог.
Парни остались наедине. Джин неловко переминался у входа. Хотелось свалить. И лучше без каких-либо объяснений с Каменаши. Просто свалить. Теперь Пи считает, что они действительно были на этом свидании. Причем, уже на втором. Хотя на самом деле, какое на фиг свидание, если они едва выносят друг друга?!
Казуя рассеянно смотрел на телефон, будто тот мог дать ему ответ, откуда появился звонок, которого не было, продолжительностью, которой быть не могло. И если уж совсем серьезно, то куда испарились 12 часов его жизни с момента, как он ехал с Томо в лифте, и по время, как посмотрел на телефон в том лесу? Джин хоть спал.
- Нэ, Каме…, - нерешительно позвал Джин. – Давай, пусть будет, как сказал Пи? Ну, типа, не было ничего, а нам показалось, нэ?
Казуя молча внимательно посмотрел на него. Аканиши прав. Это лучший вариант. Лучший выход для Джина. А то, что они были там…, то, что Аканиши его «чуть не…»… Ему этого не нужно. Им обоим этого не нужно… Типа, не было ничего.
- Тебе ведь пора, нэ? Не опаздываешь? – продолжал парень, засовывая руки поглубже в карманы.
Каме рассеянно покивал. «Если хочешь, Джин. Если ты так хочешь» - мысленно ответил он, подходя к двери.
- Тебя подбросить куда-нибудь?
- Не. Я Пи дождусь.
- Ну, пока?
- Пока.
Уже дома, лежа поперек кровати, Джин на вытянутых руках рассматривал свой телефон и запись об их таинственном звонке. Ему все еще было трудно поверить в версию с помешательством. Еще меньше верилось в один сон на двоих – слишком уж он ощутимо приземлился тогда, еще и в обнимку с Каменаши. Что же это за звонок? Почему Пи так странно описывал выражение лица Каме, если звонил он тогда Джину? С кем он вообще мог трепаться 20 минут, наяривая на номер Джина, если сам Джин никому телефон не давал?! Ну, не бред?
Аканиши раскинул руки, позволяя им шлепнуться на кровать, и прикрыл глаза. Тут же, неизменно за последние несколько часов появилась картинка воспоминания об их падении. Только бы Каменаши не догадался, что именно хотел тогда сделать Джин! На фиг ему вообще это было надо?! Зарычав, Аканиши схватил подушку и зарылся в нее лицом. Вроде бы уже все наладилось, так зачем усложнять?!
3 часть
Джин медленно просыпался. И просыпался самостоятельно, что уже по определению было странно. Обычно его выдергивали из сна мобильник, будильник или нежные девичьи руки. Чтоб он проснулся сам, было необходимо совпасть слишком большому количеству обстоятельств: ему не ехать на съемки или репетицию, но при этом на них должны находиться его друзья, и… предыдущую ночь он провел в одиночестве, что само по себе при наличии первых двух пунктов было не реально. Джин размышлял над странным процессом пробуждения, не открывая глаз. Не то, чтоб он имел привычку размышлять по утрам, но открывать глаза было еще ленивее. Америка. Ага, я, бля, в Америке…. Все равно странно.
Аканиши медленно приоткрыл глаза. Синее небо в белесой дымке облаков, кроны деревьев по периметру взора, легкий ветерок по лицу и рукам… чужой мир, лес возле Киото.
- Казуя! – Джин резко сел, нервно оглядываясь по сторонам.
Каменаши сидел под деревом недалеко, упираясь подбородком в колено, и безучастно смотрел, не отрывая глаз. Судя по виду, он был где-то явно очень далеко в своих мыслях.
- Слава Богу, - с облегчением выдохнул Аканиши, вновь откидываясь на траву.
- Выспался? – все так же флегматично уточнил Казуя, вставая. – Поднимайся, пойдем.
- Ты спешишь? – Джин перевернулся на живот, умащивая подбородок на руки.
Свой, родной, здесь, рядом. Не коснуться, но хотя бы насмотреться в живую. Плевать, что чужой мир и чужой лес. Без разницы, что кто знает каким образом он здесь без таможни и перелета. Просто видеть это опостылевшее до боли лицо, безразлично скользящий взгляд, надменный поворот головы и костлявое, изученное до мельчайших подробностей тело – уже неземное счастье, сворачивающее внутренности в возбуждающийся клубок.
У края поляны Казуя обернулся и остановился, скрещивая руки на груди.
- Чего лежим? Кого ждем?
Джин невольно оскалился на вертевшиеся на языке ответы.
- Скажешь хоть слово из того, что написано на лице, придушу, - все так же спокойно сообщил Казуя, которого сейчас явно волновало нечто другое.
- Много думать вредно, Каме, - весело отозвался Джин. – Так куда ты спешишь? Репетиция?
- Сейчас скала в 15ти минутах, - снова проигнорировал его парень. – А вот с лесом после него проблема.
- Э? – Джин нахмурился и сел.
- Я шел больше часа, но так и не вышел к трассе.
- То есть…, - Джин переварил информацию. – Ты хочешь сказать, что оставлял меня здесь? Одного? На три часа! А если бы случилось что?!
- Да что случилось бы? Нет здесь никого и ничего.
- Ага, - ядовито отозвался Джин. – Значит, на мою безопасность тебе плевать? Превосходно! И что я волновался бы, где ты, едва открыв глаза и не увидев тебя, ты, конечно, тоже не подумал?! Ну, как же! И то, что излазил бы окрестности, ища тебя, а не направляясь безразлично к трассе, тебе тоже в голову не пришло! Что, настолько безразличен тебе?! Так на хрена тогда вернулся?! Вот за каким чертом?! – Джин уже стоял, яростно сжимая кулаки.
- Затем, что не верю ни в одно из сказанных сейчас тобой предположений, - даже не среагировал на бешенство Джина Казуя. – Первое. И второе – я всего лишь убедился, что выйти отсюда поодиночке у нас не получится. И еще. Я не знаю, что сегодня собирался делать ты, а вот я хотел отдохнуть, а не совершать снова марш-броски по лесу в твоей компании. И… вот, - у ног Джина приземлился смятый клочок бумаги. – Не стал бы ты меня искать, так что не ори, и так тошно.
Спокойствие Каме выводило из себя, но записка заинтересовала. Джин присел, не сводя с него глаз, и поднял бумажку, расправляя.
« Аканиши, полагаю, ты уже понял, где ты (мы потому, как и я тоже очутился здесь). Со мной все в порядке. Направление ты знаешь. Я пошел вперед. Если выйду на трассу, подожду тебя там, понятия не имею, есть у тебя деньги или нет. Так что поторопись. Репетиций у меня нет, но хотелось бы все-таки отдохнуть не на обочине дороги, дожидаясь тебя.
Каменаши.
Жду.»
Каменаши.
Жду.»
Джин медленно поднял глаза.
- Так ты… собирался меня ждать?
- Там, кажется, предельно четко написано. Отдай.
- Не-ет, уж, - Джин спешно и довольно запихнул записку в карман и совсем уж по-детски добавил – Мое.
Каме как можно безразличнее пожал плечами. «Радовался бы Джин так же, найди вместо меня только записку? Поступил бы так же? Забрал бы? Зачем она ему нужна, моя записка?» - обрисовались в голове непрошенные мысли, странные уже только тем, что Казую подобное вообще-то даже волновать не должно бы.
- Теперь успокоился? Может, мы все-таки уже пойдем?
Джин широко улыбнулся и кивнул.
* * * * *
«Невыносимо. Невыносимо снова видеть его так рядом, наедине и не сметь коснуться. Потому и попытался сбежать утром, едва увидел его, привычно безмятежно спящего рядом. Невыносимо снова молчать, ведь, казалось бы, их отношения потеплели, они начинали говорить друг с другом просто и дружелюбно. Поэтому и вернулся, отчаянно желая продлить время быть хотя бы рядом. Невыносимо, что сейчас стало мало быть просто рядом. Невыносимо, что он всего этого не знает, но ясно, что ни за что не рискнешь даже намекнуть ему о том, что продолжаешь думать о его «чуть не», в тысячный раз уговаривая себя, что твое «чуть не» и его – совершенно разные вещи. И из-за всех этих странных, неуместных, мешающих спокойно жить мыслей так сильно хочется, чтоб скала была как можно дальше… дальше… дальше. Чтоб пусть хоть так, но еще побыть в этом месте вдвоем.»
Казуя молчал и шел рядом с Джином. Говорить было не о чем. Придумать какую-нибудь отвлеченную тему у Казуи не получалось, а говорить о том, что думал, при их нынешних отношениях было бы странно.
Джин в его мысли не вмешивался, всем своим существом наслаждаясь природой, обществом, растягивающимся временем, придумывая как бы еще раз «случайно» изобразить «чуть не» и довольно улыбаясь своим идеям. Когда прошли первые 15 минут, а скала не появилась, он заинтересовался. Потом прошли следующие – порадовался. С каждым шагом и не увиденной серой стеной на сердце и в душе становилось легче и веселее. Он чувствовал, что губы сами собой, как недавно при виде Казуи, растягиваются в совершенно глупую довольную улыбку от уха до уха, сдержать которую становилось уже практически невозможно. Даже если это всего лишь сон (хотя с чего бы он так радовался приснившемуся Каменаши?), как же все-таки здорово увидеть его, это странное место, помолчать рядом, представляя…. Парень чуть не фыркнул, представив себе выражение лица спутника, вздумай он озвучить хотя бы немного своих фантазий. Во сне ведь все можно, да?... «М-да, Джин, тебе надо срочно переключаться на что-то спокойное и нейтральное, пока ты, в самом деле, не решил пронаблюдать это самое выражение на лице Каме-тян своими выходками.»
- И сколько, ты говоришь, шел до скалы? – иронично и недоверчиво покосился на Казую Джин.
Лес даже не собирался заканчиваться.
- 15 минут…. И нет, Аканиши! Я не сошел с ума и цифры не перепутал! – почти без паузы, повышая голос, продолжил Каме.
- Я разве что-то сказал? – удивленно вскинул брови Джин.
- Нет, ты посмотрел!
- Не заводись, ладно? Я не говорил, не смотрел и не думал. Забыл, мы прошлый раз два часа ее искали? Так, что успокойся, я тебе с самого начала не поверил, - кивнул своим словам парень.
- Вот спасибо! – ядовито огрызнулся Казуя.
- Всегда пожалуйста. Давай не будем ссориться, а? – попросил Джин, все еще надеясь, что внезапная неожиданная встреча с Каменаши не перейдет, вопреки своим желаниям и представлениям, в ее привычное состояние войны.
- Аканиши, я тебе не врал! – продолжал возмущаться Казуя.
- Да знаю, что не врал! – не выдержав, заорал в ответ Джин. – Знаю я все! И что ты не хотел этой встречи! И что Пи в этот раз уж явно не при чем! И что…, - Джин замолчал, прикрыл глаза и медленно выдохнул, чтоб успокоиться. – В этот раз не просто перевезли и бросили.
- О чем ты? – нахмурился Каменаши, подозрительно поворачиваясь к парню.
- Меня ведь нет в Японии, Казуя. Я, бля, в Америке. Во всяком случае, был до того, как открыл глаза.
- …Э? – смог через время внятно выдавить Каме.
Джин невесело хмыкнул и посмотрел в сторону.
- Так что… Ксо, я даже не знаю, во что теперь верить!
Казуя молча смотрел на него. Джин ждал реакции и не дождался.
- Ну, что? – с вызовом уставился он на Каменаши.
Парень дернулся, резко отворачиваясь. А, действительно, с чего вдруг Джину звонить ему перед отъездом? С какой стати держать в курсе своих дел и перемещений? Кто он ему вообще такой, чтоб посвящать в свои планы?! И то, что ему стало казаться, что что-то в их отношениях после этих их «свиданий» изменилось, так это его собственное личное заблуждение.
- Понятно, - тихо отозвался Каме, чтоб хоть что-то ответить, и пошел дальше, уже не рассчитывая и не ожидая в ближайшее время увидеть скалу.
Ему вообще стало безразлично, когда они к ней выйдут, где они находятся и что и почему с ними происходит. Он шел, чтоб не видеть Джина и не задумываться о том, почему стало так тяжело.
- Ты меня опять пытаешься бросить или просто не заметил, что не иду рядом? – раздалось позади.
Казуя остановился, не поворачиваясь.
- Ну, чего ты злишься? Я тоже не знаю, где мы находимся, а очень хотелось бы. И вообще, ты первый на меня накричал.
- Ну, да. Конечно, - через время отозвался Казуя. – Извини, пожалуйста.
- Каменаши, вот только не начинай, а?! – теперь заводился Джин.
- Я ничего вообще не делаю. Мы идем или ты остаешься здесь?
- Да за что ж мне это?! – риторически демонстративно взвыл Джин. – Лучше б молчали, честное слово!
- Как пожелаешь, - тише и глуше отозвался Казуя, продолжая путь.
«Не желаю я этого! Не желаю! Не желаю!» - мрачно сверлил спину спутника Аканиши, намеренно громко топая ногами и мысленно продолжая пререкаться с ним.- «Вот почему ты всегда такой, а? Вот ненавижу такие твои проявления! Вечно ты чего-то там себе решишь, а я остаюсь виноватым. Ну, достало же! Поэтому мы и перестали общаться. Я у тебя всегда и во всем виноват. А сам?! Накинулся на меня на ровном месте. Посмотрел я, видите ли, не так. Обычно я посмотрел! Как всегда смотрю! Как еще мне на тебя смотреть, если ты сказал «15 минут», а мы уже часа два топаем?! Нет! Я не возражаю! Но вот как иначе мне на тебя смотреть, а?! Со сна – не нравится, сейчас – не нравится… тошно ему! Тоже мне! А мне вот, может быть…!»
- И я тебя люблю, Аканиши, - неожиданно произнес парень, даже не поворачиваясь в его сторону.
Джин оступился и чуть не срезался в ближайшее дерево, вытаращиваясь на прямую спину впереди.
- … Х-ХА?! – ошарашенный окрик заставился бы нервно дернуться любого в округе, если бы они там были.
Казуя спокойно остановился, в повороте скрещивая руки на груди.
- Ты не понял, не услышал или тебе понравилось то, что я сказал, и хочешь услышать повторение? – ехидно уточнил он.
Из наскакивающих друг на друга обрывков мыслей Джин выдал первую, что попала на язык:
- Почему «и я»?
Казуя демонстративно вздохнул.
- Аканиши, ты так выразительно топаешь ногам, что могу поклясться чем угодно – ты на меня обижен. И так как раньше ты обижался на меня часто, то весь твой лексикон по этому поводу я уже выучил. И люблю я тебя теми же чувствами. Так что не рви себе сердце и нервы, выскажись вслух. Вдруг полегчает? Сомневаюсь, что услышу про себя что-то новое. Так что не стесняйся.
- Прикалываешься, да? – нахмурился Джин.
- Ты создаешь слишком много шума своими обидами. Выговорись, я сделаю вид, что слушаю.
- Я не об этом, - покачал головой Аканиши, переводя взгляд куда-то мимо парня. – Просто не думал, что за это время ты научился так легко разбрасываться словами о любви. Не ожидал от тебя.
- Разбрасываюсь? – нахмурился Казуя. - Я? Когда?
- Только что! Или уже забыл?
- Аканиши, это было совсем другое! Я вообще не про это! К тому же, я говорил их тебе, а не…, - поняв, что сказал лишнее, парень запнулся, но закончил, - не кому-то.
- Даже у нас, - Джин упрямо насупившись покачал головой, - даже раньше, даже мне ты не говорил их так просто и легко. Каждый раз приходилось почти пытать, чтоб ты признался. Теперь они ничего для тебя не значат, да? Поэтому можно говорить их мне, зная, как я, может быть, обрадуюсь им?
- Да не признавался я тебе! Это была игра, Аканиши, понимаешь?! Слова, чтоб ты обратил на меня внимание и перестал вести себя, как обиженный ребенок! А теперь ТЫ обвиняешь меня в том, что я признаюсь в любви чуть ли не первому встречному! Ты что, первый встречный?! Или я что, сказал это кому-то другому?! Да какая тебе вообще разница, кому и что я говорю, если хочу завести себе личную жизнь, а?! У ТЕБЯ права собственности на мою любовь больше НЕТ! Понятно?! И дуйся сколько влезет! Мне до этого нет никакого дела! Ты никогда не изменишься!
Задетый и взбешенный обвинениями Джина Казуя решительно развернулся и отправился дальше, злобно сбивая по пути ветки кустов, чтоб «ненароком» не вмазать по виновнику своей ярости.
Аканиши проводил его прищуренным взглядом. «Значит, игра, Каме? Ладно, поиграем… «Чуть не»? Что ж, ты дал мне право это сделать» В несколько шагов нагнав парня, Джин крепко обхватил его, спиной прижимая к груди. Казуя замер, тот часто раньше просил прощения подобным образом. Почему-то показалось, что так будет и в этот раз.
- Люблю, - шепнул в ухо Аканиши и потерся щекой о его волосы.
Почувствовав, как с трудом сглотнул вместо ответа Каме, парень хмыкнул, устраивая подбородок на его плече.
- Квиты, Казуя? Понимаешь, что почувствовал я?
- Отпусти, ублюдок! – Каменаши попытался вырваться.
- Успокойся, иначе снова навернемся! – отозвался Джин, не отклоняясь даже на пару сантиметров и не убирая рук. – И в этот раз я буду сверху, а ты так легко не сбежишь.
Казуя снова застыл. Судя по тяжелому, прерывистому дыханию, он был зол… или возбужден. И скорее всего первое. Хоть Джин и любил помечтать, как правило, практика жизни с Казуей доказывала полную нереальность его фантазий.
- Квиты? – повторил Аканиши и получил в ответ не менее яростное сопротивлению мотание головой.
Вокруг них стелился туман, уже почти скрыв траву и щиколотки, но оба парня не замечали его.
«Что же еще сделать?»… Глаза Джина предвкушающее заблестели. «Ну, ты напросился!»
- Тогда, может быть, так? – прошептал парень.
Аканиши перехватил упирающегося Каме одной рукой, отвел прядь волос и слегка прикусил мочку уха, тут же с тихим стоном засосав.
Туман медленно полз вверх по ногам.
- Не смей…, - прохрипел Казуя, вопреки словам подаваясь к Джину.
И как бы банально не звучало, но ото рта Джина по нервам Казуи бежал ток. Так что, когда яркая вспышка ослепила обоих, Каменаши даже не сразу понял, что это было такое, только удивился «так быстро?» и сразу очнулся. Он все еще был в лесу возле Киото, только ни обнимающих рук, ни целующих губ, ни самого Джина рядом не было.
- Джин! – Казуя лихорадочно крутнулся вокруг себя. – Джи-ин! Бака, отзовись! Ненавижу тебя! Прекрати так издеваться надо мной! Джин!!
«Меня ведь нет в Японии, Казуя. Я, бля, в Америке». Слова Аканиши разве что не вслух прозвучали в шелесте листвы и шорохе трассы за деревьями. Каменаши нервно, едва не упустив, достал телефон и набрал номер. Плевать, что роуминг. Плевать, что подумает Джин, если его на самом деле и не было здесь сейчас с ним в этом самом лесу. Плевать, сколько там сейчас может быть времени и как он его проводит. На все плевать! Просто услышать его голос вот прямо сейчас!
Соединение прошло, и на первом же гудке раздался щелчок.
- Казуя? – неверящим шепотом уточнили в трубку.
- Ты… в самом деле… там? – тоже тихо заговорил парень.
- А ты… в лесу, да? Возле Киото? Ты… доедешь? У тебя деньги есть? Позвони кому-нибудь. Пи позвони.
- Я доеду. Ты… нормально?
- Я у себя в квартире. Вернулся в гостиную… Казуя,…
- Квиты, Джин. Мы квиты, - перебил его парень и сбросил вызов.
Не хотелось никаких обещаний или слов, никаких объяснений. Не хотелось ничего. Просто добраться домой, налить чаю, взять ноут и усесться на ковре возле кровати. Аканиши никогда не узнает, что он чувствовал, когда тот говорил «люблю» и целовал его. Никогда не узнает, как скучает за ним из-за всех этих странных и необъяснимых явлений. Никогда не должен догадаться о причинах собственного пребывания в этом странном месте – чужом лесу возле Киото.
4 часть
Парни устало тащились по лесу. Уже не оставалось сил ругаться или отпускать язвительные комментарии. Даже переживать по поводу невольного уединения не хотелось.
- Я хочу есть, - протяжная риторическая жалоба Джина в пятый раз разбавила двухчасовое молчание между ними.
На ответ Казуи он и не рассчитывал, ему просто хотелось услышать человеческий голос. Судя по времени, сколько они уже идут, прошел не только завтрак, но и обед. Должно быть часов шесть вечера – не меньше. Джин не очень четко представлял расстояния в Японии, а ведь лес, куда их снова занесло, тот же самый, как и три раза до этого. Так что это точно Япония! И идти… черт, уже десять часов! И все еще не встретить ничего и никого!
- Ты как хочешь, а я передохну! – окончательно возмутился старший, решительно опускаясь на траву там же, где шел.
- Правильно, - вдруг ровным голосом отозвался Казуя, тоже садясь, вытягивая ноги и откидываясь на руки.
- Точно? – подозрительно покосился на него Джин.
Казуя глянул в ответ, демонстративно вздохнул и молча отвернулся.
Между ними снова повисла тишина. Как и каждый раз, что они оказывались в этом лесу, вокруг ничего кроме шелеста деревьев и похрустывания веток под ногами, когда они шли, не было.
- Как же есть-то хочется, - снова не обращаясь ни к кому конкретному проворчал Джин, запрокидывая голову к небу.
- На, держи, - вдруг снова без предупреждения заговорил Казуя, и в траву у самого бедра парня шлепнулся шоколадный батончик.
Джин схватил лакомство, удивленно поднимая голову, а пальцы уже ловко разворачивали обертку. На пустой желудок… долгожданная еда… парень откусил сразу треть, и, прикрыв глаза, тщательно пережевывал, наслаждаясь и шоколадом, и самим процессом. Казуя чуть слышно хмыкнул, почти не сдерживая довольную улыбку. Кто ж мог подумать, что Аканиши так за это время и не изменится… во всяком случае в подобных мелочах? Но почти сразу поджал губы. Кто мог предположить, что и сам Каме будет все это помнить?
Джин жевал и думал о том, кто устраивает с ними подобные шутки. Странно, что никто не признался. Странно, что они здесь уже четвертый раз, но идя каждый раз в одну и ту же сторону, они задерживаются здесь все дольше и дольше, тем не менее, сквозь марево или при вспышке выходя в одном и том же месте на дорогу вблизи Киото (прошлый раз не считается, Каме ведь вышел именно там, а что прикажете делать Джину снова в Японии без паспорта и отметки таможни?). Странно, что телефоны здесь не работают, а должны бы. Странно, что выбрасывает его сюда на пару с Каменаши. Лучше бы с Пи. Ну, или с Ю. На крайний случай кто угодно из ТТУН. Почему Каменаши?! Джин внимательно посмотрел на спутника, снова откусывая кусочек. А вдруг это и не Каменаши вовсе? Какой-нибудь пришелец. Заманил его сюда, прикинулся Каме, выматывает из него силы, чтоб потом меньше сопротивлялся. Дожидается ночи, чтоб… Или подмешал что-то в этот батончик, наркотик какой-нибудь, чтоб Джин был в сознании, но беспомощный… Надо же все-таки попытаться найти причину происходящего. Чем это не причина?
- Прекрати сверлить меня глазами, - огрызнулся Казуя. – Дырку протрешь.
Джин хотел уже съязвить по этому поводу, но решил не ссориться. Кто их знает, этих пришельцев. Казуя еще немного поежился под гипнотически – задумчивым взглядом и хмуро уставился на Джина.
- Ну, чего тебе?
- С-скажи, Каменаши, а откуда у тебя шоколадка? – запнувшись из-за неуверенности в разумности подобного вопроса, все-таки договорил Джин.
Казуя вздохнул.
- Обыкновенный логический вывод, Аканиши. Всего лишь голова работает как надо, - парень слегка постучал пальцем по виску.
- У меня тоже голова работает как надо, но я же еду в карманах не таскаю, - немедленно выпалил Джин и только после спохватился, хотел же не ругаться.
- Аканиши, мы попадаем сюда, - Казуя растерянно оглянулся и нахмурился, - черт его знает куда, уже в четвертый раз. Ни ты, ни я так и не выяснили, чья это дурацкая шутка, а главное, чего от нас хотят и ждут. И если ты не заметил, то каждый раз мы проводили здесь все больше времени. В первый раз час. Во второй три. Прошлый раз шесть. Следуя нормальной логике, если мы попадаем сюда еще раз, то явно на гораздо большее время. И если все будет спокойно, как и до этого…, ладно, - устало согласился на скептический взгляд спутника Казуя, - обычно. Если все будет, как обычно в наших… м-м… общении, - с трудом подобрал он слово, - нашем общении, то минимум, что меня ждет кроме твоего нытья о том, где мы и когда выйдем на дорогу, это твой голод. Аканиши, я когда-то мог позволить тебе голодать?
Изумленно – растерянное выражение лица Джина могло сорвать придушенный нехваткой воздуха визг укаваенной в хлам фанатки. Казуя отвернулся, болезненно морщась. Они расстались почти спокойно, почти по-дружески, одновременно переходя в режим игнорирования. Никаких бурных выяснений отношений, никаких обид (разве что где-то там, глубоко в душе и сердце, но это было спрятано даже от самих себя), никаких публичных стычек или язвительных замечаний при посторонних или друзьях. С предложением Каменаши и согласием на него Аканиши они стали вежливо чужими, когда-то знакомыми. Почему же это открытое напоминание прошлой жизни так больно ударило? Потому, что уже давно когда-то близкий человек не смотрел так на него?
Джин потерял дар речи. Почти поверив в идею с пришельцем, теперь он понял, как сильно ошибся. Когда-то накормить его было пунктиком Каме, его слабостью, одной из совсем немногих, с которой он так и не стал бороться, и в которой никогда и никому не признавался. Просто Джин знал об этом и пользовался в свое удовольствие. Это была их маленькая тайна… теперь почти забытая, не нужная и не применимая в жизни. С тех пор как они расстались, Джин и предположить не мог, что эта слабость в Каме осталась. Ведь он искоренил все, связанное с Джином. Сам Джин двигался вперед, к своей мечте, наконец ставшей реальностью. Почему же так сильно заходится сердце от радости, слыша эти слова? Почему снова хочется крепко обхватить и стиснуть Казую в руках, как раньше, хотя прекрасно известно, что тот не позволит?
- Казу-чан, - Каменаши дернулся, резко оборачиваясь на протяжный ошарашенный шепот. – Это все-таки ты.
- Придурок, кто еще это может быть? – пробурчал парень. – Если за полтора года забыл, то хотя бы вид сделай, что это не так.
- Не, не, не забыл, - Джин затряс головой, - Только…, - он растерянно посмотрел на батончик и снова на парня, - ты для меня носишь с собой шоколадки, если вдруг нас снова выбросит сюда?
Черт! Он не думал об этом в таких выражениях! Он не думал об этом с той интонацией, которую слышит сейчас от Аканиши! Только о своем удобстве, о тишине хотя бы в отношении еды, о том… Черт! Казуя смутился и от того разозлился еще больше, но получалось все именно так, как говорил Аканиши.
Желание обнять стало почти непреодолимым. Джин по привычке раздражался, когда кому-то в передаче или на интервью удавалось смутить Каме, осознавая вслед, что уже не имеет права и вообще не должен бы ни злиться, ни застывать взглядом на улыбающемся лице. Но вот смутить и разозлить его одновременно до сих пор удавалось одному Джину, и он гордился этим умением, все так же оставляя это в их маленькой личной тайне. Еще одно почти забытое воспоминание.
- Аканиши, просто доешь этот несчастный шоколад, и мы пойдем дальше, - прошипел Казуя, - Уверен тебе, как и мне есть куда спешить и к чему возвращаться. Так что просто помолчи.
- Но, Казу-чан…
- Я же просил заткнуться! И не называй меня больше так, мы не в тех отношениях, когда ты… Просто ешь и пойдем.
Казуя усиленно смотрел в противоположную от Джина сторону. Он совсем не ожидал, что в Аканиши еще остались воспоминания об их совместной жизни. Совсем не ожидал, что Аканиши станет через столько времени называть его так же, как звал дома наедине, ведь на людях они уже давно звали друг друга по фамилии – вежливо. И уж еще меньше думал, как больно, тяжело и непривычно будет слышать подобное обращение из его уст и таким почти умоляющим тоном, зная, что все давно и окончательно не вернуть. Ведь вернуть не то, чтоб хотелось. Иногда Казуя ловил себя на мысли, что привычно ожидает на концерте его голос вслед за своим в их старых хитах, хотя не раз репетировали и выступали с парнями уже без Джина. Иногда, останавливаясь в магазинах перед полками, Казуя одергивал себя, что пялится на любимые продукты Джина, размышляя, что приготовить на ужин. И приходилось спешно почти сбегать к кассам, а по дороге домой ругать себя последними словами, пытаясь вразумить, что не прав. Аканиши ушел. Ушел из группы. Как следствие ушел от него, хотя мог бы, возвращаясь в Японию, оставаться с ним. Но сначала было слишком больно быть вместе, зная, что теперь их мысли заняты совершенно разными концертами. И поэтому Казуя предложил разойтись, а Джин поддержал. Спокойно и осознанно. Кажется, это было одним из немногих обдуманных и осознанных решений Аканиши за все время, пока они были вместе. Казуя ценил это. И ни за что не хотел сейчас показывать, как ему не по себе слышать подобное обращение. Потому что, да, злись – не злись, а он действительно не раз и не два за день (за каждый день, с тех пор как они стали попадать непонятным образом в этот странный лес) он думал о Джине. Думал о том, что здорово молчать и находиться рядом с ним. Думал, что (никогда в жизни не признается в этом!) он рад оставаться с ним наедине в подобной безвыходной ситуации, когда Аканиши просто некуда от него деться. Ну, вот. Он сказал. Мысленно, но все равно сказал. «Господи, Джин, если б ты только знал, как я жду подобных перемещений! Если б только представить мог, как был прав, спрашивая, хочу ли я еще таких же прогулок с собой! Хочу, скучаю и надеюсь снова оказаться здесь! Я сам себя начинаю бояться, когда вдруг открываю глаза, а ты спишь рядом. Слишком доступный, слишком беспечный, слишком… мой собственный. А потом ты просыпаешься, говоришь первые слова, и я понимаю, что ничего от нас прежних не осталось. Ты вызверился на Томо, и я шальной мыслью предположил, что ты все-таки ревнуешь. Но потом ты уехал, даже не попрощавшись, и я понял, что ошибаюсь. Я только про себя не ошибаюсь, но ты об этом не узнаешь. Никогда и тем более не от меня….»
- Казу-чан,… прости-прости, - Джин примирительно помахал рукой на резко, почти испуганно обернувшегося на его обращение парня и по-хозяйски уселся рядом. – Я тут…, - он запнулся, не отрывая глаз, и чуть тряхнул головой минуту спустя, прогоняя наваждение. – Тут… это, - несвязно попытался продолжить он, хмурясь в сторону. – Я хочу тебя поцеловать, - вырвались у него мысли вслух, и он застыл, но почти сразу засуетился. – Какой бред! – фыркнул он, снова, похоже, озвучивая свои мысли. – Я не это… Вот! – Джин ткнул Казуе в руки остатки батончика и вскочил на ноги. – Ты ведь… ну, тоже голодный… тоже не ел. А я… я не могу сам… один… все съесть. Так что, ешь! И не смей отказываться! Не смей, потому что…!
Аканиши повернулся к спутнику, еще пока не представляя чем угрожать, скорее всего обещанием насильно впихнуть в того еду, но наткнулся на него. В физическом смысле. Не ожидавший такой бурной деятельности от Джина Казуя покачнулся, но парень крепко схватил его, не давая даже повода попытаться упасть.
- Съешь? Батончик.
От близости хотелось урчать, как кот, но Джин только прикрыл глаза, наслаждаясь, благо был на полголовы выше парня, и тому было не видно.
- Съем, - заворожено согласился Казуя. – Тебя.
Аканиши распахнул на него глаза, чуть отклоняясь.
- Не показалось? Правда?
- Если… хочешь, то это… приглашение, - засомневался Каме.
- Хочу, - выдохнул Джин, впиваясь поцелуем.
Их заволокло туманом, но сквозь прикрытые глаза этого не было видно. Сбоку от них, совсем рядом раздался шум оживленной трассы, и Казуя привычно дернулся, но Джин сдвинул руки выше и ниже его поясницы, сильнее фиксируя парня в приятной близости от собственного тела. Казуя поддался, расслабляясь. Их безумие выносило мозг. Ничего связанней «мой» в голове не билось. Здесь и сейчас хотелось получить все, чего не хватало так много времени. Именно здесь. Именно сейчас…. Именно от него. От непрекращающегося поцелуя не хватало воздуха. Стоящие члены вызывали вполне недвусмысленные невольные движения тел, тем более, что пластика обоих вполне способствовала этому в любом месте и времени. Сдавленные стоны тонули в шорохе шин, а губы вновь клеймили родное, почти потерянное и забытое тело.
- Джи, - извернувшись, Казуя приоткрыл глаза, подставляясь под поцелуи.
- М-м? – невнятно отозвался парень, не прекращая выцеловывать шею и ключицу.
- Если я скажу, что не хочу возвращаться и оставаться в Токио без тебя, ты посчитаешь меня безумцем?
- У-у, - отрицательно промычал Джин, заставляя себя оторваться от покрытого испариной тела, и внимательно посмотрел на Казую. – Я уже хочу, чтоб весь мир катился к чертям собачьим со своими правилами, моралью и традициями. Не могу я без тебя, понимаешь? – он сильнее сдавил Каме в руках, зарываясь в отросшие волосы.- И плевать, что и как сотворил Пи, но своего он добился. Знаю, ты не выносишь это прозвище, но, черт возьми, Казу, я хочу снова быть АКаме. Вместе. Одно имя на двоих. Как когда-то, помнишь, ты звался моей фамилией? Я даже в Америку эту конченную поехал, типа мечта моя. А я всего лишь искал место под солнцем для нас двоих, чтоб рядом. И знаешь, мне пофиг под каким солнцем будет это место. Я даже на этот заколдованный лес согласен, но чтоб видеть тебя каждую минуту, растягивать эти минуты, зная и видя, как ты бесишься, если опаздываешь. А поэтому я с каждым разом хотел, чтоб у тебя был выходной, чтоб ты не спешил, чтоб мы не находили эту гребанную скалу подольше…
- Не надо! – давно застывший в руках Казуя вывернулся, прикрывая его губы ладонью.
Он с болью и отчаянием вглядывался в родное лицо, страшась произносимых слов, на столько похожи они были на его собственные мысли, и не решался сказать вслух то, что откуда-то появилось и настойчиво вертелось в голове. Не зная почему, но он знал, что это правда. И Джину вряд ли она понравится. По крайней мере, до недавнего времени он думал именно так.
- Ты же знаешь, что это не Томо. Знаешь же, правда? Не смог бы он перемещать сюда ладно бы меня, но тебя из Америки и обратно, да?
- Давай не будем о нем, нэ? – нахмурившись, все еще не понимал Аканиши.
- Я скажу тебе то, что почему-то знаю. Ты тоже должен знать и не говорить больше этих слов. Они же исполняются, Джи!
- Пофиг!
- Не пофиг! Если мы попадем сюда еще раз, то уже не вернемся. Понимаешь? Джин, мы останемся здесь навсегда! Одни!
- Ну и чудесно, - его глаза снова начали лихорадочно блестеть.
- Ты не понимаешь! Ради простого перепихона…
Казуя охнул от неожиданности, когда Джин с почти злостью толкнул его к дереву и прижал к стволу своим телом.
- Это, черт возьми, никогда не было простым перепихоном, - прорычал Аканиши ему в лицо. – Простой перепихон это со случайной девкой или мальчишкой, - он выразительно уставился на Казую, намекая на все, в чем подозревал его это «расставшееся» время. – И наше десятилетие не просто так. Не стал бы ты терпеть меня столько времени ради «простого перепихона»! Даже если удобно, рядом и под рукой. Не стал бы, Казу. Не стал! Кто угодно другой, а ты не стал бы!
- Не стал бы, - Каме чуть улыбнулся, подался к растерявшемуся от его странной реакции Джину и снова прижался всем телом. – Если и тебя устраивает этот мир, … Джи, нам надо закончить начатые дела, попрощаться со всеми…. Я не шутил, Джин. Следующий раз будет окончательным,… если ты захочешь. Только если очень-очень захочешь.
- Захочу, - Аканиши попытался посмотреть парню в глаза, но тот скрыл их за челкой. – Что значит «и меня»? Казу, что значит «и меня устаивает этот мир»? Ты… ты не шутишь?
Каме потряс головой и посмотрел на него.
- До прошлого перемещения я даже не осознавал все те чувства, что ты сейчас описал, а потом понял. И мне стало страшно, что мои желания исполняются. Ведь в них есть ты, но я понятия не имел… вернее, имел, и ты был решительно против подобных желаний, а потому…
- Ба-ка! – протянув, вдруг засмеялся Аканиши. – Просто невероятно огромный придурок. И как мне с тобой жить дальше? Даже не представляю.
- Ты же ничего не говорил.
- Ты тоже, Казу-чан. Ты тоже.
Эпилог (можно не читать, потому, как ХЭ для этих двоих не в нашем мире)
читать дальше
Парни шли по лесу, и было все равно куда идти. Деревья то редели, то снова перемежались кустарником. Они снова молчали, но это было умиротворенное молчание. Одно на двоих. Иногда они отпускали добродушные замечания и улыбались друг другу. Казуя поглядывал на Джина, вспоминая почему-то первые года их знакомства и от этих воспоминаний хотелось взять его за руку. Джин всегда был крупнее его, с ним было приятно чувствовать заботу другого человека. Аканиши бросал на Каме задумчивые взгляды, размышляя над тем, что если возьмет его за руку, не посчитает ли тот это оскорблением своей мужской сущности – ведь они уже очень давно не держались за руки во время прогулок. Подростками это было не напряжно и безразлично окружающим, позже перестало быть, и они тоже перестали.
- Смотри, Джи! – Казуя показал рукой на синеющие проблески среди деревьев. – Пойдем?
Аканиши кивнул и первым направился в ту сторону.
Они остановились у крайних деревьев, оглядывая именно ту картину, о которой мечтали долгими ночами, не решаясь, страшась и все сильнее уверяясь в правильности принимаемого отчаянного решения каждый по отдельности. Покатые склоны, щедро обсыпанные цветами, сходились к пронзительно синему достаточно крупному озеру. С их стороны берег занимал едва пару метров, а вот на против лес отступал, даже оставляя полоску желтого песка для пляжа. А дальше за ним, будто укутанный молчаливым лесом стоял двухэтажный деревянный домик.
- Совсем, как я хотел, - прошептал Казуя.
Джин снисходительно и довольно покосился на него, и все-таки обхватил за плечо, притягивая поближе.
- Я знаю, Казу. Я знаю.
Нечто, наблюдающее за ними, уплывало назад, оставляя в последних записях для архива две фигуры. Тот, что повыше, собственнически и бережно держал второго за плечо, прижимая к себе в защитном и в то же время успокаивающе – поддерживающем жесте. Они добровольно пришли в мир своих желаний и были готовы сделать последний шаг. Первый шаг в новую жизнь, вдвоем, только друг для друга. И глядя в глаза другого человека, не жалели об этом решении. Наблюдатель четко и безучастно фиксировал картинку и эмоции, жесты и мимику своих подопечных, случайно выбранных из миллионов, не умея завидовать и радоваться, не думая для чего так важно исполнение желаний именно этих двоих и почему хромосомный набор этих двух особей похож, в то время, как у остальных всегда отличался. Для него не существовало эмоций. Всего лишь работа – свести, выждать, получить мощный заряд желания, проводить и сдать дело в архив.
13.10.2011г
* * * * *
продолжение и окончание
продолжение и окончание
(не выдержала душа , желания ведь должны исполняться, нэ? )
- Казу? Получил фотки? Красивый, правда?
- Да. Как раз такой, как мне хотелось.
- Главное, что далеко в лесу. Думаешь, папарацци и фанатки в этот раз нас не найдут?
- Ты… ты правда, купил его?!
- Конечно! Для нас. Ты же хотел, разве нет?
- Джи-ин! Вот только дай добраться до тебя…
- Зацелуешь до смерти?
- Хуже, Джин! Все на много хуже, поверь мне!
Тихий и довольный ответный смех в телефонную трубку.