Автор: Manika~
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-13, R – нечто среднее
Жанр: романтика, АУ, вампиры.
От себя: Я не знаю, откуда, почему и как, но… вот так. Возможно, у вас другое представление о вампирах, но этих я увидела такими. И еще, здесь у Казуи не братья, а сестра, не принципиально, но я предупредила, все равно АУ.
читать дальше- Ну, что же ты, Аканиши-кун, проходи, - Мию оглянулась на последнего своего гостя, топтавшегося в дверях, и поспешила в гостиную, откуда уже доносились веселые голоса их одноклассников.
Парень иронично-загадочно улыбнулся ей и, кивнув, ступил в дом, прикрывая за собой двери. «Что ж, Аканиши Джин, сегодня ты здорово повеселишься» мысленно поздравил он себя и, чуть прикрыв глаза, с наслаждением вдохнул запах дома. Кровь. Молодая. Разгоряченная страстью и выпивкой. К привычному ему в классе запаху примешалось что-то новое. С заинтересованностью охотника он отправился в гостиную.
- Я же просила сидеть в своей комнате! - громко возмущалась хозяйка дома на худого парня, виновато поглядывающего на нее.
Его перехватили как раз в коридоре между гостиной и кухней. Тот сжимал губы и кулаки, но упрямо смотрел снизу вверх из-под челки.
- Но, сестра,…
- Я сказала, отправляйся к себе! Ты еще мал, а мои друзья…
- Ну, что вы, леди, - Аканиши ступил к ним, разглядывая мальчишку. – Малышу же интересно. Мию, дорогая, разве ты приглашала всех не на всю ночь? Думаешь, он сможет уснуть в таком шуме? – повернувшись к девушке, Джин обворожительно улыбнулся, заглядывая девушке в глаза своим магическим взглядом. – Позволь ему остаться. Думаю, он больше помешает наверху. Да?
Девушка тяжело дышала, чувствуя, как заходится сердце от бешено бегущей крови. Столько обещания в его глазах. Все девчонки класса сходили по нему с ума. Нет! У нее есть парень! Нет! Тряхнув головой, едва скидывая оцепенение, Мию кивнула, пряча глаза.
- Ладно. Но учти! – девушка повернулась к младшему брату и недобро прищурилась. – Только слово услышу или жалобу друзей, ты отправишься спать, ясно?
Парень кивнул. Помявшись, он кивнул и Аканиши, только глазами благодаря за помощь, и бочком скользнул в гостиную, забиваясь в угол дивана.
- Малыш – твой брат, дорогая? – с улыбкой проводил его взглядом Джин.
- Прохода не дает, - пожаловалась Мию. – Как он смог уговорить родителей не брать его в эту поездку даже не представляю. Но не отменять же вечеринку.
- Ты права. Не стоило отменять. Замечательный вечер, правда? И думаю, дальше будет еще лучше.
- Ты не спросил, не расскажет ли он родителям, - удивилась девушка.
- Малыш не похож на ябеду. И не похоже, что от него будут проблемы. А вот ты кажешься слишком властной сестрой. Малыш тебя боится.
- Этот паршивец никого не боится! Пусть тебя не обманывает его внешность. Казуя доставляет мне гораздо больше хлопот, чем может быть у сестры с младшим братом.
- Если бы он был постарше, - Аканиши плавно скользнул к девушке, вновь вглядываясь в ее глаза. – Он защищал бы тебя от излишне настойчивых поклонников. И ты тоже была бы недовольна.
Мию не отрывала загипнотизированного взгляда, непроизвольно подаваясь навстречу лицу парня. Его руки легко, почти невесомо погладили ее плечи, притягивая еще ближе.
- Ох, ты! А ты кто? Мию, Мию, это твой брат, да?! – раздались громкие окрики из гостиной, и девушка потрясенно отпрянула к стене.
- Я… пойду? – шепотом уточнила она, с ужасом думая о том, что только что чуть не совершила.
- Конечно, дорогая, - улыбнулся Джин как ни в чем не бывало.
Его самого тянуло в комнату. К сладкому запаху. Необычно притягательному аромату бегущей по венам крови мальчишки. Казуя. Последние пару лет он встречал этот запах в городе, почти сразу теряя из вида. Какая ирония, что мальчишка оказался именно в этом доме, именно в эту ночь. Ну да ничего. Тем приятнее будет проведенное время.
В комнате царило шумное веселье. Мию расталкивала друзей от дивана, попутно раздавая команды: где включить музыку, где достать вино и бокалы, куда отложить сумочки. Джин небрежно оперся о косяк двери, разглядывая суматоху. Казуя поднял на него глаза, молча вглядываясь, и посмотрел в сторону. Джин улыбнулся. Забавный. Такой невозмутимо – независимый, наивный и неопытный, пытающийся казаться взрослее и мудрее, но только вызывающий желание взъерошить и без того непослушные лохмы. Аканиши лениво обвел глазами толпу. Знатный ужин. И десерт. Взгляд снова остановился на мальчишке. Настроившись на него, Джин с наслаждением втянул воздух. Странно. Он никогда не был токсикоманом, по статусу не полагалось. Но вот дышать кровью этого мальчишки он готов снова и снова. Жаль, что оставить его не получится. Когда Казуя испугается, запах крови изменится и потеряет привлекательность. А не испугаться он не сможет. Решено! Десерт! И чтоб мальчишка до последнего ничего не понял.
Аканиши открыл глаза и натолкнулся на внимательный взгляд карих глаз. В человеческом обиходе это называется «смотреть в душу». У Джина давно ее не было, но взгляд цеплял. Возможно, именно подобный внимательный и изучающий как под микроскопом взгляд раздражал Мию, но на Аканиши уже давно так никто не смотрел. С желанием – да. С восхищением или ревность – тоже да. Но вот так изучающе, будто пытаясь понять, что скрывается внутри него, - уже слишком давно. Джин ухмыльнулся Казуе. «Внутри меня зверь, малыш. И ты скоро его увидишь. Но вряд ли тебе это понравится».
Аканиши соблазнял и возбуждал. Выработанные веками жесты и движения с небрежной легкостью заводили толпу, как девушек, так и парней. Присущие разным столетиям стили соблазнения смешивались в нем убивающим коктейлем, заставляя окружающих терять головы… если ему это было надо. И сейчас он танцевал для единственного человека в этой комнате. Девушки приглушенно постанывали, а вампир тонул в аромате сладости и, если изволил повернуть голову, в пристально следящих за ним карих глазах. Пару раз мальчишка неслышно отлучался из гостиной. Первый раз вернулся со стаканом сока, второй – с влажной челкой от умывания.
Уже перед самым рассветом Аканиши с изумлением понял, что ночь прошла. Что в доме полном неплохой еды, он игрался с парнем, которого…
Джин глянул на мальчишку, отгораживаясь от его дурманящего запаха, глянул на разморенную толпу. Ему никого больше не хотелось, кроме парня. Все казались какими-то слишком пресными или даже горькими. Но и парня убить сил не было. За все свое существование Аканиши встречал людей с подобным притягивающим магнитом запахом. Поддаваясь желаниям, он наслаждался ими и терял покой, когда снова и снова не находил подобного. Он не хотел больше страдать, поддавшись порыву сейчас. Пусть живет. А Джин будет наведываться в городок, чтоб вновь насладиться ароматом его крови. Через три, пять, десять лет мальчишка изменится, вырастет, станет успешным (уж он позаботится об этом), заведет жену, детей (за этим Джин тоже присмотрит), возможно, когда-нибудь он даже выявится в его жизни, чтоб побыть рядом, другом, пока Казуя не станет замечать, что внешность Аканиши с годами не меняется, и тогда снова отойдет в сторону, чтоб издалека наблюдать за ним и… защищать? А потом? Стоять на могиле, зная, что никогда больше не будет вот этого человека рядом, которому законами природы отмерены всего каких-то 70-80 лет жизни? Капля в море его столетий.
- Идем, - схватив трущуюся в данный момент об него в танце девушку, Аканиши поспешил из комнаты, не желая наталкиваться на недоуменный взгляд мальчишки.
Казуя съежился на диване, подтягивая колени к подбородку и обхватывая их руками. От последних взглядов Джина стало зябко и неуютно, совсем не так спокойно и обволакивающе счастливо, как было всю ночь. Что случилось? Что он сделал не так? Сейчас… там… наверху… с девушкой… Он делает все это? То, что Казуе казалось, обещалось ему? Нет, он все придумал. Джин ничего подобного не имел в виду, когда смотрел на него. Ничего, что он себе напридумывал. Он просто находил его забавным «малышом». Казуя зажмурился, утыкаясь лбом в колени. Ночь исполнения желания закончилась правдой жизни. Джин слишком популярный парень, чтоб действительно заинтересоваться таким, как он. Да и что в нем вообще интересного, что могло бы привлечь Джина? Ничего. Ничего, что могло прийти парню в голову.
- Эй, спишь что ли? – Мию дернула брата за плечо.
- Я яблоко возьму, - Казуя поднял на девушку влажные глаза.
- Может, поспал бы? – посочувствовала сестра, приняв его вид за недосып.
- Как все разойдутся, так и пойду, - спокойно согласился Казуя, отправляясь на кухню и не видя округлившиеся от удивления глаза и рот сестры на несвойственную их привычным отношениям покорность.
Кровь горчила. Она теплым ручьем текла по горлу, насыщая организм пищей, но не давала удовольствия. Удовольствие осталось внизу. И вовсе не это застывшее в руках существо хотел сейчас Аканиши. Боль от укуса смешалась в теле заведенной девушки с наслаждением, и она только тихо постанывала, безвольно распластавшись на кровати под склоненным вампиром.
Не насытившись и в половину, Аканиши отстранился, брезгливо глядя на предлагаемое тело. Раньше проблем не возникало – он всегда выбирал молодых девушек со сладкой новой кровью и нежной шейкой, с которыми было приятно провести ночь и насладиться завтраком. Что же сейчас не так? Вроде и тело приятное на вид. И кровь только слегка разбавлена коктейлями. И пьется легко, вон бежит струйка, заливая постель. Так почему в груди скапливается горечь вместо приятной истомы? Почему совершенно нет радости от растекающейся по собственному телу энергии?
Девушка медленно приоткрыла глаза.
- Что-то не так? – тихо и слабо прошелестел ее голос. – Мне как-то странно. Аканиши, - ее рука потянулась, но замерла, когда он повернулся.
Налитые кровью глаза и пренебрежительный оскал – вампир даже не пытался выглядеть человеком. Девушка дернулась, пытаясь отползти, но потеряв слишком много крови, просто упала в обморок.
Аканиши поднялся. Его мало волновало, выживет ли девушка. Еще меньше, что кто-то может поднять крик, когда ее найдут. Он не собирался после этой ночи оставаться в городе. Правда, в начале вечера он все же планировал хорошенько насытиться прежде, чем снова пускаться в путь. Но мальчишка испортил все планы своим существованием. Зато Джин его нашел. И теперь уже не отпустит из поля зрения.
Взявшись за ручку, Аканиши тряхнул головой, возвращая глазам и клыкам привычный человеческий облик. Еще попытка. Одна. И надо уходить. Он тихо прикрыл за собой дверь.
Казуя забрел в кухню и остановился у стола, почти не осознавая, что делает и почему. Все его мысли были наверху, и больше всего хотелось ворваться в комнату, которую Он занял с ней, и помешать. Всему, что у них там намечается. Но нельзя. Он не станет. Он слишком гордый, чтоб так унизиться перед Ним. И пусть будет плохо и больно, не важно. Но он не пойдет туда. Джину нужны развлечения. И эта девушка – его развлечение на сегодня. Пусть. Казуя подождет его внизу. Ничем не покажет, что не хочет от него такого поведения. Прикрыв глаза, чтоб собраться с силами, парень обвел взглядом кухню. Зачем он здесь? Глаза натолкнулись на вазу с фруктами. Протянув руку, он взял яблоко. Совсем не хотелось, но было просто жизненно необходимо занять чем-то руки, чтоб не было так заметно, что они дрожат. Было жизненно необходимо занять себя хоть чем-то, чтоб стойко выдержать мысли о том, что происходит наверху.
Взяв нож, он опустился на табурет возле стола и надрезал яблоко. Скрип половицы наверху заставил его дернуться, острый нож полоснул по ладони, рассекая ее. Тихо вскрикнув, Казуя разжал руки. Яблоко покатилось, оставляя кровавые отметины на столе, и упало, добравшись до края. Нож звякнул о кафель. Казуя расширенными глазами потерянно смотрел на заливающую ладонь кровь, тяжелые капли, падающие на пол, даже не сразу понимая, что надо перевязать или хотя бы зажать рану.
Запах. Свежий, сильный запах сладкой крови его помешательства – первое, что почувствовал Аканиши, открыв дверь. Инстинкты толкнули его вниз, сизой дымкой преодолевая пролет лестницы и два коридора. Материализуясь в дверях кухни, Джин застыл взглядом на залитой кровью руке Казуи. Запах дурманил так, что он почти не осознавал происходящего. Два шага внутрь, мягко перехваченные руки, растерянный и удивленный взгляд из-под челки. Аканиши опустился на колено, проводя языком по его ладони, впитывая и наслаждаясь каждой каплей. Сладость жгла язык, не оставляя разумных мыслей. Аканиши прижался губами к порезу, стараясь растянуть удовольствие. Запоздало поняв, что парень даже не дернулся, увидев его настоящее обличье, Джин приподнял голову. Казуя с улыбкой заворожено смотрел на него. Аканиши оскалился, но мальчишка только чуть сильнее улыбнулся в ответ. Рука вампира поползла выше по руке Казуи, подбираясь к талии. Он медленно поднялся, вынуждая парня сделать тоже самое, притягивая к себе, все так же не выпуская из губ живительной влаги и не отводя пристального взгляда.
Аканиши был уверен, что на мальчишку, как и на все его жертвы действует гипнотический взгляд, и ошибся. Когда минутой позже со второго этажа раздался истеричный крик Мию, Казуя бросил туда взгляд и снова посмотрел на Джина.
- Надо пойти, - прошептал он.
- Не стоит, - Аканиши с трудом оторвался от ладони. – Это не для тебя зрелище.
- Ладно, - покорно согласился Казуя. – Спасибо.
- Спасибо? – бордовые глаза все еще пытались уловить страх в мальчишке.
- За то, что кровь остановил, спасибо.
- Ты разве не понял, что не останавливал, Казуя?
- Тогда правду?... За то, что ушел от нее ко мне, спасибо. Ты меня убьешь? Ты и ее убил? И остальных? Потом.
Вампир улыбнулся. Слова звучали на столько наивно и на удивление бесстрашно, что доставляли почти такое же удовольствие, как и сладость его крови. Приподняв руку, Аканиши провел ею по его щеке, убирая волосы за ухо и приоткрывая шею. Казуя чуть повернул голову и прикрыл глаза, ожидая.
- Глупый малыш, - прошептал Джин ему на ухо, едва сдерживаясь, чтоб не притронуться к шее, почти физически ощущая бьющуюся под кожей жилку, до которой сможет дотронуться, стоит просто высунуть язык. – Ты сам не понимаешь, что делаешь.
- Я… хочу этого, - чуть слышно ответил Казуя.
- Не хочешь. Только поймешь это, когда станет слишком поздно.
- Казуя, нет!! – грохот и шум со второго этажа переместились на первый и только сейчас ворвались в их сознание. – Не смей его трогать, ублюдок!!
Мию налетела на Аканиши с кулаками, отрывая его от брата. На крики подоспели и остальные, безумно пугаясь вампира и в то же время пытаясь что-то сделать. Джин не сводил с Казуи пристальных глаз. Мию что-то кричала, Кото оттаскивал Аканиши, кто-то размахивал перед ним связкой с чесноком, от которой слезились глаза практически у всех присутствующих, какой-то парень окатил его водой, видимо все-таки святой, но от нее было просто мокро. Аканиши ничего не стоило рыкнуть на всех, скинуть этого придурка Кото, забрать Казую и исчезнуть. Или просто исчезнуть, растворившись серой дымкой среди этих тел. Но он давал им повод думать, что они могут уйти. Забрать его Казую и уйти. Многие уже выбежали из дома, когда Мию применила последнее средство, что помнила, от вампиров – распахнула ставни. Яркий солнечный свет на миг ослепил Аканиши, и тот, зарычав, заслонился рукой, легко отбрасывая Кото к стене. Вскочив на ноги, парень схватил Казую за руку, волоча за собой. Джин, жмурясь, провожал их глазами. Было достаточно принять человеческий облик, и солнечный свет был бы не страшен, но почему-то он не стал этого делать. Пусть Казуя помнит его зверем. Он будет осторожнее. Или забудет его совсем. Тоже вполне возможно.
- Прощай, малыш. Когда придет время, мы встретимся. И ты больше не станешь так безропотно предлагать мне себя. Твоя кровь слишком ценная для меня, чтоб я мог отказаться от тебя добровольно.
Дверь захлопнулась, отрезая истеричный шум на улице от тишины дома. Джин потянул носом и ухмыльнулся. Мертвая девушка наверху, они даже не удосужились забрать ее тело. И сладкие следы крови Казуи на кухне. Джин глянул под ноги. Нож и надрезанное яблоко. Присев на корточки, Аканиши взял их и с наслаждением провел языком по лезвию. Энергия, сила, мощь, безумное наслаждение и удовлетворение – все это бурлило сейчас в теле Аканиши, доставляя почти физическое удовольствие. Совсем немного желанной крови и ему уже хочется жить дальше. Нет, все-таки вечер прошел очень хорошо!
Вся дальнейшая жизнь проплыла для Казуи как в тумане, будто бы мимо. Он смутно помнил тянущего его за руку из дома Кото, парня сестры, обжигающие глаза вампира, неотрывно следящего за ним, но не смевшего ступить на полоску солнечного света. Как они жили несколько дней у Кото дома, пока не приехали родители. Совсем издалека, как заканчивал школу и институт. Какими-то проблесками разговоры шепотом о ночном происшествии в первые дни и полное забвение в последующие. Он машинально двигался и существовал, учился, питался, встречался с девушками и парнями. Но все это было где-то там, за непонятной дымкой сознания.
И вдруг, случайно задев коробку в шкафу, он склонился собрать ее содержимое и будто очнулся, выныривая на поверхность жизни. В руках была фотография с того вечера. Вдруг очень четко вспомнилась вечеринка, странный одноклассник старшей сестры, рана на руке, оставившая почти не заметный шрам, но он раньше не вспоминал, откуда тот был. И как ни пытался вспомнить Казуя, о том парне он тоже ничего не знал. Он почти не помнил его лица, терялся в имени, помнил только обжигающий взгляд бордовых глаз. Страсть, жажда, нечто, дарующее силы жить и обещание защиты. Его клыки и оскал так не вязались с этим, что Казуя просто отбросил воспоминания о них. Он преследовал этого парня и задолго до вечеринки сестры, не понимая, чем тот мог так его зацепить. Но едва видя его в городе, ноги будто сами несли Казую за ним следом. Поэтому в тот вечер он остался дома, чтоб наблюдать за ним. В голове мутилось от его вызывающих танцев, в горле сохло так, что даже тот стакан сока не помогал. Впрочем, подобное состояние было у большей половины приглашенных девушек. Они похотливо и приглашающе прожигали его взглядом, но вампир только соблазняюще улыбался, увлекая всех и никого конкретного. Это была первая и единственная ночь в жизни Казуи, когда он не только не спал, но и не хотел этого делать. Казалось, что стоит ему отвернуться, отвлечься, и какая-нибудь длинноногая красотка обязательно заманит его парня в свои сети. И поэтому приходилось сидеть. И следить. А потом неожиданно-холодный хмурый взгляд, и девушка, спешащая за ним следом, которую он выбрал сам. И еще эта неудачная попытка почистить яблоко… соскользнувший нож… кровь, которую пытался сдержать… нежные руки, обхватившие ладонь… скользнувший по ране язык… ухмылка и увеличивающиеся на глазах клыки… и совсем не было страха… бардовые глаза из-под челки с толикой удивления на застывшую реакцию… робкая улыбка в ответ…
Казуя не боялся. Действительно, вспоминая сейчас, он понимал, что совершенно не боялся того парня. Он чувствовал скорее удовольствие от того, что Джин бросил всех в комнате, бросил ту девушку и пошел за ним, хотя не только не должен был, но вообще не стоило ему уходить. Джин! Он вспомнил его имя! Джин. Где он? Что с ним? Почему Каменаши так долго не помнил о нем, а теперь…. Казуя посмотрел на фотографию в руке. Здесь, возле него должен быть на карточке вампир, но только пустое место. Когда позвали фотографироваться, Казую просто не подумали убрать из кадра, и Джин непонятно каким образом оказался рядом, обхватывая его за плечи и прижимаясь, чтоб все вместились. Казуя вдруг вспомнил, что им и отдали-то эти фотографии потому, что они не могли быть вещественными доказательствами. Мию хотела их сжечь, но Казуя не дал, забрал себе. Почему тогда, в ту ночь вампир не убил их всех? Ведь многие разбрелись по комнатам, это было совсем не сложно. Почему? Почему Джин попробовал его кровь, если не собирался открывать себя, но знал, что превратится? Почему Казуя больше испугался поднятого остальными крика, чем самого вампира? Хотя тот держал его и мог бы… Не мог. Казуя улыбнулся почти забытым ощущениям. Не мог. Он видел в глазах Джина, что не стал бы он. Парень посмотрел на шрам и медленно провел по нему пальцем. Как бы ему хотелось еще раз увидеть Джина. Наверно не будет уже того взгляда из-под челки, не будет чувства защищенности. О какой вообще защищенности может идти речь, если это вампир?! Ну, тогда пусть убьет. Только путь это будет он. Его губы и клыки. Его руки на плечах. Только пусть это будет он. Пусть закончит то, что начал десять лет назад.
Парень крепко сжал фотографию и подошел к тумбочке, на которой лежал телефон.
- Привет, Мию.
- Казуя? Что-то случилось?
- Почему? Ничего. Я тут… Мию, ты помнишь наш старый дом?
- С чего тебя вдруг потянуло на воспоминания? – тут же насторожилась девушка.
- Ту ночь, когда мы ушли, ты помнишь? – нерешительно продолжил парень.
- Нет! И вспоминать не хочу!
- Ты знаешь, что с ним стало? С тем… вампиром, - привычно игнорировал ее ответы Казуя, получая подтверждение только того, что ему было нужно.
- Надеюсь, он сдох! – не сдержавшись, закричала Мию. – И тебе тоже советую забыть! Ты вообще не должен был вспоминать его!
- Нет? – удивился Казуя, смутно улавливая в словах сестры какое-то не ведомое ему знание. – Почему? Что значит, «не должен был»?
- На тебя ставили блокировку, - медленно, будто через силу произнесла девушка. – На твои воспоминания и на тот дом.
Теперь понятно, почему его жизнь прошла в тумане, но при чем здесь…
- Дом? Блокировка на дом? Там… его все еще держат там? Мию, он все еще там?!
- Сдох! За десять лет без пищи, без крови, мать его! Сдох он, Казуя! – вновь сорвалась на крик Мию и устало добавила. – Может ты потому и вспомнил, что защита снята, и его больше не осталось на этом свете. Но я не хочу знать об этом.
Парень бессильно качнулся к стене, медленно сползая по ней на пол. Из глаз сыпанули слезы, губы дрожали, рука с трубкой опустилась на ковер. Сестра еще что-то кричала в нее, но Казуя не слышал. Десять лет. Он понятия не имел, может ли вампир прожить без крови столько, но если он вспомнил, если это действительно связано с защитой дома и жизнью Джина…
- Это хорошо, - прошептал он сестре, с трудом поднимая телефон. – Хорошо, что все закончилось, нэ?
- Я знаю, у тебя шок, - ласково отозвалась девушка. - Казуя, мы и хотели тебя защитить от всего этого. Чтоб ты жил нормальным и не помнил ни о чем. Так ведь лучше.
- Лучше. И… хорошо, что я вспомнил.
- Мне приехать? Хочешь, я приеду к тебе на выходных?
- Не стоит. Я позвоню еще как-нибудь.
- Обязательно звони.
Потянувшись, Каменаши положил телефон на тумбочку и так же медленно заполз на кровать, сворачиваясь. Его трясло и морозило, и он знал, что от нервов, ведь в комнате было тепло. Он попытался согреться под одеялом и все обдумать, но разморенный излишним теплом, заснул, проваливаясь в пустоту. Ему хотелось увидеть Джина хотя бы во сне. Вместо этого он проснулся с твердым намерением съездить в свой старый дом. Пусть Джина там уже нет… Но ведь никто и не знает, что его там действительно уже нет! Мию ведь не знает наверняка!
Единственное разумное, что он успел сделать перед поездкой – это позвонить на работу и взять отпуск – первый за три года, потому его и отпустили.
Лихорадочные сборы и… все, что он взял, уместилось в небольшой рюкзак.
Казуя смотрел на пробегающие поля за окнами электрички и подгонял поезд, хотя тот никогда не опаздывал. С каждым километром, приближающим его к цели, в парне росло странное чувство тревоги. Будто надо спешить. Будто еще ничего не потеряно. Будто Джин все еще в доме, все еще ждет избавления. Он корил себя за то, что понятия не имеет, как выпустить вампира из опечатанного дома, и успокаивал тем, что он-то сможет войти. Джину хватит его крови пожить еще. Хватит. Должно хватить. Пусть только дождется его. Еще совсем чуть-чуть осталось. Не побрезговал же тот раз. Может, и сейчас не откажется.
Казуя подтянул рюкзак поближе. Нож, телефон, ключи от дома – это все, что ему было надо с собой. Если Джин там, он попросит полминуты, сказать сестре, чтоб не искала. Если нет,… уедет домой, оплакивать. Бутылка воды – потому что все время почему-то хотелось пить. Сменная рубашка, больше по привычке постоянных командировок автоматически сунутая с собой. Каменаши прикрыл глаза, пытаясь расслабиться и успокоиться. Его продолжало слегка потряхивать от неизвестности. И хотя внутренне он уже обдумал все ситуации и варианты, все равно мучился неизвестностью.
Безумно хотелось, чтоб Джин был жив, дождался его, снова увидеть его глаза, почувствовать его ласкающие руки… в последний раз. Прижаться к нему, просто прижаться посильнее, пока он будет пить его кровь. Но…
Десять лет. Десять лет без крови, без пищи. Десять лет заточения. Сможет ли простить его за то, что не приехал раньше? Поверит ли, что Казуя был под тем же заклинанием, что и не выпускающий его дом? Примет ли… его кровь?
Казуя и не заметил, как задремал. Он видел вампира в его человеческом облике, насмешливо ухмыляющегося ему.
- Что же ты, Казуя. Я жду, жду, а ты… забыл меня, малыш?
- Джин! – парень резко дернулся, просыпаясь.
Он оглянулся по сторонам, но никому не было до него никакого дела. Вжавшись в кресло, он сильнее обхватил рюкзак и облизнул пересохшие губы. Он почти уверился в то, что вампир все еще ждет его.
И едва сойдя с поезда, он побежал. От станции до центральной площади, от нее по рынку и дальше тихими улочками своего старого района. Но увидев вдалеке свой бывший дом, остановился, будто налетел на невидимую стену. Стало страшно. Не больно, когда сестра кричала в трубку свои предположения. Не обреченно, когда и сам понимал, что прошло слишком много времени. А именно страшно. Что предположения закончились. Что, что бы ни было, он узнает уже сейчас. Ноги налились непонятной тяжестью, будто сами не хотели идти. Глубоко выдохнув, парень поправил на плече рюкзак и отчаянно направился к дому.
Дом был и выглядел старым и заброшенным. Сад разросся. На дорожках проросли растения. Куски штукатурки обсыпались со стен, краска на окнах полупилась, а сами они запылились. Было странно видеть среди ухоженного городка подобный дом. Но он был. Возвышался, как призрак. Почему родители его не продали? Почему продолжают оплачивать за землю, на которой он построен? Сколько еще там томиться его вампиру? Там ли он вообще?
Казуя провел пальцами по решетке калитки, угрожающей поколоть их лопнувшей краской, и потянул на себя. Та поддалась, собираясь созвать всех соседей своим скрипом. Парень скользнул внутрь, едва отверстие позволило, и пошел по дорожке. Не давая себе времени, опять вспомнить об ожидающей его внутри дома неизвестности, он повернул ручку, едва поднявшись на крыльцо, но так и остался на пороге.
- Джин! Джин, выходи! Ты свободен!
Он, близоруко щурясь, вглядывался в темноту дома и пытался уловить хоть какое-то движение, хоть что-то, что сказало бы ему о том, что дом не пуст. Хоть стон, и тогда… Сизая дымка заклубилась у лестницы и метнулась к нему по коридору, приобретая очертания человека. От облегчения при виде осязаемого вампира, материализовавшегося у входа, у Казуи едва не подкосились ноги, и он вцепился в открытую дверь, чтоб устоять.
Аканиши почувствовал его запах еще со станции. Обострившееся от голода восприятие безошибочно выбирало каждого из живых существ этого места. И хоть он уже довольно давно призывал Казую сюда, понимая, что осталось совсем не много, сил почти не было. С начала своего заключения было забавно и неожиданно. К тому же регулярно появлялся какой-нибудь искатель адреналиновых приключений и подпитывал его своей глупостью. Но уже довольно давно дорогу в дом забыли, и силы утекали, как песок сквозь пальцы. Он почти отчаялся дозваться Казую, постоянно помня о том, что тот вообще не поддавался его чарам. Так что, когда сегодня уже на закате он почувствовал такой желанный запах, то растерялся от неожиданности и с тех пор караулил у окна своего гостя.
Все изменилось. Джин вцепился в подоконник, увидев у калитки парня. Он весь изменился. Его малыша больше нет. Осталась только кровь. Сладкая кровь его мальчика. Какая ирония. Ведь ему казалось, что провожать в могилу будет он Казую, а оказалось наоборот. Но, наверно, так тоже хорошо. Он устал жить на свете. Устал обретать, чтоб потом обязательно потерять. В часах его существования осталось еще несколько дней. Достаточно, чтоб насмотреться сейчас на него, надышаться его запахом. Малыш не войдет в дом. Его сестра казалась достаточно разумной, чтоб не пустить его сюда, предупредить, чтоб не смел. Джин настроился на единственную кровь в городе, привалился к стене и медленно и глубоко дышал. Хотелось жить. Почему-то снова захотелось жить. Открыв глаза, он увидел то, что окружало его последние десять лет. Как мало надо для снятия проклятья, только Казуя не скажет этих слов. Они слишком просты, чтоб оказаться реальностью.
Занавески качнулись, Аканиши понял, что Казуя открыл дверь. Но шагов не было. Конечно, вечером, в пустой дом с заточенным внутри вампиром, кто же сунется?
- Джин! – все оборвалось в груди, он помнит его имя? - Джин, выходи! – откуда… - Ты свободен! – что?!
По дому прошел треск ломаемого заклинания. Аканиши сглотнул. И все? Зачем? Казуя, зачем ты выпустил меня? Зачем выпустил зверя? Он метнулся к дверям. Увидеть. И уйти. Найти пищу и еще немного побыть рядом. С ним. Глупая спешка. Сил почти нет. Коснуться. Хотя бы. Если позволит.
Привалившись к косяку, Аканиши насмешливо улыбнулся.
- Малыш? И ты считаешь, что такими словами мог бы разрушить печать? Считаешь, что моей силы меньше, чтоб сделать это? Считаешь, что меня действительно держали здесь против моей воли? Смотри.
Его рука скользнула по косяку, двери, пересекая порог, добралась до края и чуть вверх, к его ладони.
- Видишь?
Они оба заворожено наблюдали за его действиями.
- Видишь?
Аканиши и сам не совсем верил, но печать действительно сломана, его рука не столкнулась с препятствием и теперь греется о родную руку. А Казуя так и не вырвался.
- Вчера? – тихо спросил парень. Вампир недоуменно посмотрел на него. – Я вспомнил все только вчера. Мию сказала про блокировку. На дом и меня. Я боялся… Я думал… Глупо все это. И… ехать не стоило… Конечно, ты…
- Ты, Казуя, - перебил его Аканиши. – Ты выпустил зверя, малыш. Зачем, если боишься меня? Не вошел. Остаешься там.
- Я не боюсь, Джин. Никогда тебя не боялся. Мне казалось, ты хочешь есть. Я приехал к тебе, чтоб остаться. Отдать тебе свою кровь. Боялся, что если с меня снялась блокировка, то тебя больше… Я даже не знал, к чему еду.
- Я уже говорил тебе, - Джин оторвался от двери и медленно шагнул мимо него. – Ты просто не понимаешь, о чем говоришь, и обязательно пожалеешь об этом.
- Так сделай так, чтоб не пожалел! – выкрикнул парень, болезненно морщась в спину невозмутимого вампира, догоняя.
- Я сейчас уйду. И тогда ты не пожалеешь, - Аканиши повернулся к нему с дорожки. – Не понимаю, о чем ты думал, приходя сюда и отпуская меня, но берегись. Два раза я отпустил тебя, третий…
- Тогда пусть он будет здесь и сейчас! Слышишь?! Третий раз!
Вампир, прищурившись, изучал его.
- Ты хочешь смерти? – помолчав, спросил он. – Хочешь, чтоб я за тебя решил твои проблемы? Не выйдет.
Горечь потекла по лужайке. Аканиши изучал парня и совсем не понимал его реакции. В его крови было волнение, когда он приехал сюда. Даже счастье, когда он стоял в дверях, и поэтому Джин рискнул коснуться его. А теперь… но в нем не было отчаяния, с которым ходят люди, желающие смерти. Тогда почему он так ее хочет?
- Ты знаешь, кто заблокировал дом? – глухо отозвался Каменаши, опуская рюкзак к ногам.
- Да. Зачем?
- Пусть он снова поставит блокировку. На меня. Чтоб я не помнил о тебе. И не любил.
- Малыш, меня нельзя любить. Невозможно. Ты видел, кто я. Меня нельзя любить.
Аканиши чувствовал, что еще немного, и он действительно сорвется. Он совсем не ожидал от мальчишки подобных слов. Наверно, с тех пор, как стал вампиром, ему и не хотелось слышать подобное. Но сейчас от Казуи… почти теряя сознание от слабости… остатками самообладания загоняя многовековые инстинкты выживания в узду, чтоб уйти и не тронуть… Каждым словом мальчишка будто настроился свести его окончательно в могилу, еще и поиздеваться напоследок.
- Я противен тебе? Я ведь не прошу любить меня. Я всего лишь хочу дать тебе своей крови, чтоб ты поел. В доме давно никого не было, все вокруг слишком запыленное. И ты прав. Я боялся заходить. Боялся не найти тебя внутри. Боялся найти горстку пепла вместо тебя или чего-то другого, во что вы там превращаетесь после смерти. Но я знаю кое-что, что заставит тебя, - Казуя посильнее сжал нож и тот блеснул в отсвете багряного закатного солнца.
- Намереваешься убить или напасть? – усмехнулся Джин. – Попробуй. Даже в таком состоянии, я быстрее и сильнее.
- Но в таком состоянии…, - Казуя недобро улыбнулся, заставив вампира насторожиться. – В таком состоянии разве не сложно тебе сдерживать свою жажду? Свое желание жить за счет чьей-то крови? Даже если эта кровь тебе противна.
- Ты что…
Договорить Аканиши не успел. Как и броситься, чтоб выбить нож. Лезвие безжалостно распороло ладонь, и густые капли полились на землю, в жухлую траву.
Инстинкты сработали быстрее, чем Джин смог их осознать и воспротивиться, и в следующее мгновенье, он уже впивался в ладонь парня, жадно глотая жизнь.
Каменаши смотрел на его склоненную голову, понимая, что по щекам бегут слезы. Он выпустил нож и, приподняв свободную руку, нерешительно и очень нежно провел по его волосам. Аканиши вопросительно поднял голову, не отрываясь от ладони. Казуя ему улыбался. Снова, как и тогда на кухне. Бесстрашно. Счастливо и довольно. Улыбался в бардовые глаза вампира.
- Я рад, что успел к тебе. И не собираюсь уходить, пока ты не напьешься. Пока пусть будет моя кровь. А потом ты найдешь того, кого сам захочешь.
Аканиши отрицательно дернул головой, вновь опуская глаза, чувствуя почти вину за то, что никак не может оторваться от него, и сосредотачиваясь на том, чтоб не переборщить, оставить достаточно, чтоб с парнем ничего не случилось. Но когда он только-только почувствовал, что кровь начинает вязнуть, надо останавливаться, Казуя прижался к нему всем телом.
- Всегда хотел это сделать, - прошептал он ему на ухо, склоняясь. – Хотел вот так… умереть.
- Нет! – Аканиши отпрянул, мгновенно трезвея.
Казуя медленно потянулся, обхватить себя руками.
- Наелся? – улыбнулся он.
- В тебе достаточно крови, - потрясенно произнес Джин, не понимая, где мог ошибиться, парень терял сознание на глазах. - Должно быть… должно было остаться!
- Она у меня плохо сворачивается, - пояснил Казуя, опускаясь на землю и не сводя с него глаз. – С того раза перестала. Мне нельзя раниться. Зато ты…
- Зачем?! Зачем, Казуя?! Зачем ты подставился?! – Аканиши рухнул с ним рядом, хватая за плечи и тряся.
- Ты был голодный, - с не сходящей улыбкой ответил парень, закрывая глаза. – Ты был здесь десять лет, а я даже не помнил об этом. Я не мог тебя бросить, когда вспомнил. Не мог, понимаешь? Побудь со мной немного, ладно? Совсем чуть-чуть. Допей кровь. Тебе хватит тогда на долго, а мне уже не надо.
Аканиши стиснул его, кляня себя всеми известными ругательствами. Как он мог не почувствовать этого?! Как допустил?!
- Если бы так сидеть вечно, - прошептал Казуя.
- Ты… правда этого хочешь? – тихо уточнил Джин.
- С тобой? Да. Не сердись на меня. Если бы все повторилось, я сделал бы так же. Скажи, хоть немного не было противно? Соври, ладно?
- Не буду врать, - придерживая парня за плечи, Аканиши отстранился, чтоб посмотреть ему в лицо. – Открой глаза. Видишь меня? – слабый кивок и затуманенный взгляд. – Я не трогал тебя именно потому, что твоя кровь слишком желанна для меня. А теперь ответь еще раз. Ты рискнешь оставаться со мной вечность? Не пожалеешь, Казуя? Вечность – это очень много.
- Не пожалею. Ты же видишь, я и теперь не жалею, хотя ты считал иначе.
- Тогда пей.
Аканиши подхватил нож и резанул по запястью, только слегка поморщившись. Он прижал напряженную руку к губам парня, практически заставляя.
- Пей!
- Джин, твоя кровь…
- Ты отдал мне свою, давая выжить. Теперь моя очередь. Пей! Не знаю, что будет потом, и когда ты возненавидишь меня, сразу или через время, но сейчас ты не умрешь. Пей, я сказал!
Казуя набрал в рот немного и с трудом проглотил.
- Не страшно, правда? – ухмыльнулся Аканиши. – Не страшнее, чем подставляться вампиру.
Второй глоток прошел легче…. На десятом его скрутило.
Аканиши со всей силой прижал сведенного судорогой парня к себе, вспоминая ласковые слова, чтоб немного упокоить, не уверенный, что тот вообще слышит хоть что-то. Когда же тело немного расслабилось, вампир ненадолго отпустил его, забрать рюкзак, бросить в него нож, и подхватил Казую на руки.
- А теперь, малыш, ты будешь учиться жить. Вечность. Со мной. Ведь ты сможешь уйти от меня только, когда убьешь, - пообещал он.
赤亀
15-19,12,2011.