Фик. Лучшее в мире - первая любовь

[myKazua]

Название: Лучшее в мире – первая любовь ©.
Автор: Manika~
Пейринг: Одагири Рю / Ябуки Хаято
Рейтинг: PG-13, R – нечто среднее
Жанр: романтика, скорее всего АУ Гокусена 2 (в части родителей Одагири и того, что они были долго знакомы), POV.
От себя: люблю их ♥. Можно было бы назвать их АКаме, но так ближе образы и не описываемые события. Встречаются просторечные и негативные выражения.

приятного прочтения

Я влюбился внезапно, с первого взгляда, как кулаком под дых. Собственно, с кулака все и началось. С его кулака. Нет, нет, все правильно, и не послышалось. «Я влюбился» и «его кулак». Именно так и есть. Я парень. Нормальный. Во всяком случае, я так считал до его появления в моей жизни. Или себя в его – не суть важно. И он тоже парень. Потрясающе красивый, с крепкими мышцами, выше меня на пол головы и шире в плечах, сильно поджатыми губами с кровоподтеком от моей руки, который хотелось слизать, и приличным весом, обустроившимся на мне на пару минут, пока мы передыхали в драке, сжимая друг на друге отвороты школьных пиджаков и сверля друг друга глазами. Ну, в общем, понятно, радужными наши отношения не назовешь. А собственно, вся проблема наших так называемых отношений сводилась к единственному – мы учились в разных воюющих друг с другом еще с незапамятных времен школах. И это было хреново. Хреново до ночных совершенно неприличных кошмаров, утреннего стояка, со временем недосыпа, ненависти к собственной школе, ибо приходилось мчаться домой и придумывать сотни причин, чтоб уйти потом из дома в обычной одежде, чтоб…. Черт бы его побрал! Я следил за ним! Я как гребаный извращенец выискивал места обитания его компании, с зубовным скрежетом сжимал кулаки, видя его небрежно заброшенную на одного из товарищей расслабленную руку – хотелось порвать того на мелкие кусочки. Как девчонка на первом свидании млел от его открытой улыбки, никогда не виденной у него, если мы сталкивались. От его искреннего громкого смеха у меня мурашки пробегали по коже. А потом в душе я дрочил на его образ. Свихнуться!
Со временем я так и начал думать. Я свихнулся. Помешался на этом парне. И это было тошно. Во-первых, шансов не было никаких даже при самом удачном стечении обстоятельств, ведь школы дрались из-за девчонок. А Ябуки Хаято был лидером своего класса и на свидания ходил в обязательном порядке, соблазняя всех вокруг. Во-вторых, драки продолжались, и избежать их было довольно сложно, а бить его было невыносимо. Правда, вспоминая свой психоз, глядя ему в глаза, я бил особенно жестоко и вполне естественно. Он отвечал мне взаимностью, и я почти наслаждался его ненавистью.
Не знаю, можно ли ту нашу стычку назвать первым взглядом. Я стал слишком часто думать о нем, вспоминал тот вечер. Наверно, мне тогда просто не повезло. Коджи, наш лидер, заболел, его и не было-то всего пару дней. Вот я и оказался в тот вечер в центре, как раз напротив него. Мои парни не боялись отсутствия нашего лидера. Мы вообще никого не боялись. А им еще и превосходно было известно, что драться я умею, вполне мог заменить лидера. Просто я к этому не стремился с самого начала, и нас с Коджи подобная расстановка дел вполне устраивала. И стычка наша происходила вполне обычно – они зацепились, мы огрызнулись, слово за слово, Ябуки ударил первым. Это уже потом я заметил и изучил, что он вообще довольно вспыльчив, а тогда я не успел увернуться. Конечно, исхода драки это не решило, но, черт возьми, жизнь мою перевернуло с ног на голову. Помню его торжество, его подсечку и тело, усевшееся на меня. Вот тогда-то распластанный и придавленный им к земле я впервые подумал о том, что предпочел бы футон под спиной, страсть в глазах, раздевающие меня руки и уединение с ним. А дальше сработали инстинкты. Ну, я так думаю, потому, что остальное случилось быстро и довольно неожиданно, судя по его заинтересованному изумлению. Удар в корпус, перемена положения, все-таки я был гибче и быстрее его, пару ударов в челюсть. Меня отвлекли. В целом силы были достаточно равны, но одного нашего неудачно толкнули, он вырубился, кровь хлестала так, что думали – помрет. Я предложил разойтись. Мы смотрели друг другу в глаза, и я видел, что он понимает, если бы не друг – мы бы не прекратили потасовку.
- Ладно, парни, - Ябуки мотнул головой, разрывая наш молчаливый диалог. – Пусть живут. А с тобой, - он приблизился ко мне почти вплотную, и будь я чуть решительнее, обязательно поцеловал бы его в тот момент. – Мы еще встретимся.
Я ухмыльнулся. Свидание? Это была первая бредовая мысль в череде подобных бредовых мыслей. С тех пор Ябуки Хаято дрался только со мной. И это было… близко.
Где-то перед Новым годом отец объявил, что его повысили. Мать принялась усиленно и быстро подыскивать новую квартиру, такую, о которой она мечтала, теперь-то мы могли себе это позволить. А я с каждым ее выложенным рекламным проспектом с ужасом представлял, что придется менять школу. Такое уж в нашей школе правило, учиться можно только, если живешь в этом районе. Отец этим не интересовался, так что она таскала или какую-нибудь свою подружку, или меня. Вообще-то мне тоже было пофиг. До поры до времени.
Родительница, наконец, определилась с нашим дальнейшим местом жительства и в воскресенье потащила нас с отцом одобрить. Хм. Как будто наше мнение что-то решало или могло изменить.
- Я тебе даже школу присмотрела уже. С понедельника заберу документы.
- Мам, неделя учебного года осталась. Давай потом.
- Неделя? Ой, как время-то летит.
Да, знаю. У всех предки, как предки, а мои… отец почти живет на работе, мать или с подружками, или в своих телемагазинах. Меня вот всегда интересовало, а если бы я не был у них таким умным? Это я не красуюсь. Это так и есть. Мне всегда учеба давалась легко. Лекции я запоминал с первого раза, прочитанное тоже сразу фотографией откладывалось в памяти, так что долго одно и то же зубрить не приходилось. В конце концов, должно же мне было хоть в чем-то по жизни повезти?!
В следующую субботу ребята потащили меня отметить мой отъезд. Им бы просто повод был, я же даже не в другой город еду, но, черт возьми, было приятно. Тогда же я увидел Ябуки Хаято. В последний раз. Смотрел ему глаза и думал, что этот раз последний, когда вижу его вот так… близко.
- Ты чего? – помелив с ответным ударом, уточнил он.
- Сегодня последний день, - зачем-то ответил я.
- Не понял, – нахмурился он.
Даже настороженный взгляд бросил, как на больного. Я чуть хмыкнул. Честно? Ну, вот совсем честно? Мне стало приятно. Черт, ребра ныли, губа саднила, во рту металлический привкус, на затылке точно шишка будет, а мне, блин, приятно валяться на земле под ним. Извернувшись, я снова уже, кажется, привычно впечатал его лопатки в ту самую землю, где только что были мои, и теперь уже сам навис над ним.
- Сегодня я последний день ношу эту форму. Со следующего класса перехожу в другую школу. Переезжаю.
- Ну, тогда ты на долго запомнишь этот день, - недобро ухмыльнулся он.
Мда. В тот вечер мы оторвались друг на друге так, что нас растаскивали, боялись, поубиваем друг друга. Ябуки Хаято, кажется, действительно собирался меня тогда прикончить, не подпуская никого из своих. Коджи тоже оставил нас один на один. Это было честно. И это было мне необходимо, чтоб попрощаться. Попрощаться с человеком, мысли о котором сводили меня с ума больше полугода. В тот вечер я действительно считал, что вижу его в последний раз. Почему озверел тогда он, я еще не догадывался, уверенный, что двух кретинов на квадратный метр быть не может. А уж повезти мне и здесь точно не светит. В общем-то, я даже мысли за все это время ни разу не допустил, что могло бы быть иначе.
Я почти приполз в квартиру, с которой мы собрались завтра съезжать. Мать паковала последние коробки, мои уже стояли под стенкой, повалился на кровать и прикрыл глаза. Только то, что это была наша последняя стычка, давало мне силы не провалиться в беспамятство. Надо было в душ, смыть кровь, обработать раны, выкинуть форму, изодранную в клочья. У моего любимого действительно сильный удар. Я реально уважал его за это. В груди стоял комок, и я пытался убедить себя, что от трещин в ребрах, а не от предстоящей разлуки. Черт, я же не раскисну сейчас, как девчонка от какой-то слезливой дорамы?! Мне удалось сгрузить себя на пол, подняться на ноги и, захватывая дежурную коробку с пластырями и мазями, скрыться в душе. Да уж, Ябуки Хаято, наше расставание я на долго запомню.
Я там уже говорил раньше, что не интересовался своей будущей школой? Ну, так вот, зря, оказывается, не интересовался. Мужественно делая вид, что все в порядке, я помог утром загрузить оставшиеся коробки и устроился в отцовской машине. Ехать было не далеко, но мне казалось, что в другую страну. Знакомые улицы, знакомый парк. Я чувствовал себя последним придурком, вспоминая Хаято Ябуки, его лицо, его глаза, его руки и тело. Вообще-то причин, почему мы не можем общаться теперь, я не видел. Ну, наверно все-таки были. Целых две. Как я смогу общаться с ним без драк, если по ночам я на него кончаю – я не знал. Не знал и того, на кой я вообще бы ему здался. Достаточно весомые причины, правда? Для меня – да.
Моя заботливая родительница уже подала документы в новую школу и выкупила форму. Я это к чему, ни форму, ни школу до этого воскресного дня я в глаза не видел. Так что первое, что подумал, когда зашел в свою новую комнату, что вчера Хаято все-таки отбил мне мозги. Ничем другим присутствие формы школы Курогин на стуле я объяснить не мог. Стоял в дверях и таращился на нее, как на привидение.
- Рю-кун, - ма остановилась рядом со мной и тоже посмотрела вглубь комнаты. – Надеюсь, нам не придется в первую же неделю покупать тебе новую форму? – Наверно, я кивнул. А может, и нет, но добавив, - Я на тебя рассчитываю, - она покинула коридор, меня и призрак моего помешательства.
Курогин. Школа, с которой мы воевали целый год. Школа, где учится мой ночной эротический кошмар Хаято Ябуки. Школа, куда перевелся я, точнее, меня перевели. Так. Надо просто успокоиться.
Все, что я помню о тех каникулах, - это что отмазывался от любых встреч с парнями свой бывшей школы и усиленно думал, что делать дальше. В голову ничего не приходило. Ничего путного и связного. Оставалось надеяться, что я попаду в другой класс. Нет, видеть его я хотел. До жути хотел его видеть. Но не в одном классе. Иначе я же свихнусь от постоянного возбуждения уже окончательно.
Первый школьный день начался головной болью, моим упорным нежеланием куда бы то ни было идти и приказом отца сесть в машину, иначе он опоздает.
Нацепив на лицо маску полного скучающего пофигизма к окружающему миру, я выяснил у пробегавшего мимо первокурсника, где учительская, и смирился с судьбой. К тому моменту я еще не определился, какой из двух путей исхода моего здесь пребывания предпочтительнее – психушка от моих навязчивых мыслей о Хаято Ябуки или тюрьма после того, как я из ревности убью кого-то слишком близкого к нему. Возможно, именно из-за этой неопределенности я и мог вести себя на столько безразлично и спокойно.
Я что, действительно рассчитывал, что мне может повезти в чем-то, связанным с Хаято Ябуки? Самому смешно. Из-за приоткрытой двери я слышал гул голосов, ни на полтона не снизившихся ни при появлении учителя, ни когда он начал говорить. Похоже, тот и не пытался как-то на это повлиять, продолжая рассказывать о новом ученике в их классе. Я зашел. Обвел теперешних одноклассников спокойным взглядом и представился. Хаято Ябуки собственной персоной возлежал на скрещенных руках на последней парте как попало расставленных по кабинету столов как раз на против меня. Я смотрел ему в глаза и не видел даже тени узнавания, злости, удивления, чего угодно. Он просто смотрел на меня и разве что не зевал в открытую. Что ж. Теперь я не был его противником из другой школы. Теперь я вообще могу быть ему безразличен. Поздравляю, Одагири Рю, твое помешательство окончательно перешло в разряд неразделенной любви и если ты теперь набьешь ему морду, тебя забьют до смерти или он сам, или одноклассники. По-оздрав-ляю.
Я занял пустующую первую парту довольный уже хотя бы тем, что никто не видит моего лица сейчас. Сложнее было не чувствовать чужой взгляд, прожигающий спину. Я пытался, конечно, убедить себя в том, с какого, собственно, перепугу, но так и не смог.
- Эй, Ябуки, это же тот! Твой! Аравец! – раздался позади чей-то изумленный громкий шепот.
Я медленно с вызовом повернулся к ним.
- Кому-то показалось мало, - Хаято пристально и обещающе смотрел мне в глаза, откидываясь на спинку стула, - Решил окончательно лишиться головы и сунул ее в логово зверя.
Вот кто может мне ответить, почему на этих словах я представил спальню и широкую кровать, а не кровавые разборки? Я вот не могу. Но глазами я обещал ему именно мое видение. Потому что, да, мне было его мало. Хаято усмехнулся, переводя скучающий взгляд на свою руку, небрежно сжимая кулак. Я зацепился за блеснувшее на мизинце кольцо и нахмурился. До каникул кольца не было. Черт, я точно знаю, что не было у него на руке парного кольца каких-то пару недель назад! Руки сами собой сжались в кулаки, представляя в одном из них шейку той девчонки, от которой он принял это кольцо. Наверно, я никогда в жизни не испытывал на столько сильной ненависти как в тот момент. Ябуки насмешливо посмотрел на меня из-под челки. Поклясться готов, он понимал, что я тогда чувствовал. И этому ублюдку нравилось то, что он видел. Хотя, конечно, представить причину моей ненависти тогда он не мог. Ну, я так думал.
Он не стал дожидаться окончания дня и на большой перемене, отдав команду своим парням оставаться на месте, подошел.
- Выйдем. Разговор есть.
Я кивнул, ссыпал в сумку свои вещи и пошел следом. Наверно, тогда я думал, что он будет бить. Просто еще не знал как сильно и где, а так, в общем-то, было понятно. Он привел меня на крышу, долго молча торчал у края и, наконец, заговорил, усаживаясь спиной к парапету и лицом ко мне. Бить он не собирался.
- Не ожидал тебя здесь увидеть.
- Я тоже как-то… не очень.
- Так я и поверил, - хмыкнул он. – А то ты не узнал моей формы.
- Узнал, но не думал, что и я сюда, - я сел рядом.
В том, как мы сидели, как спокойно разговаривали, было что-то странное, но, черт возьми, мне нравилось это уединение.
- Я решил, ты из Токио уезжаешь.
- Я этого не говорил.
Мы снова замолчали.
- Знаешь, Одагири, мне нравилось драться с тобой. Теперь будет не хватать этого.
- Собираешься меня убить сейчас, чтоб избавиться от присутствия?
Он громко и неожиданно захохотал. Черт, я уже и не помнил, каким он бывает в такие моменты, ведь рядом со мной он никогда таким не был.
- Ох, Одагири, - Ябуки держался за бок и медленно успокаивался. – Я и не представлял, какое у тебя, оказывается, есть чувство юмора.
- Я почти забыл, каким ты бываешь, когда смеешься, - снова вырвалось у меня, как тогда, когда я считал, что больше не увижу его.
Смех Хаято оборвался вместе с моим прикушенным языком. Это было трусостью, я понимаю, но посмотреть на него я не смог. Как и объяснить причины своих слов. Но он не спрашивал. Сидел рядом, повернув голову, и не спрашивал.
- Я не спрашиваю, откуда это вообще известно тебе. Ты не спрашиваешь о моем кольце, - сообщил он после очередного затянувшегося молчания.
- Откровенность за откровенность? – в лоб предложил я, резко поворачиваясь к нему, зная, что это единственное, что мне о нем действительно хочется знать, и не понимая, как об этом мог догадаться он.
- Нет, - отрезал Ябуки, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку.
- Когда-нибудь? – уперто продолжал настаивать я, не понимая, что на меня нашло.
Понятно же, что мне выследить в Токио его с девушкой будет на много проще, чем ему выяснить то, о чем не знал никто и что никогда больше не повторится. Он снова смотрел на меня, думая о чем-то своем.
- Кто знает, - передернул он плечами, собираясь опустить руку, но я схватился за нее, вскакивая на ноги.
Как там бывает в анимешках дальше? Розовые тучки, бабочки-сердечки, наползающие разводы радужных цветов. Мы стояли почти нос к носу, хотя он мог бы и отступить. Ну, я тоже мог бы, но почему-то не стал. Я все еще держал его руку. Ну, он мог бы выдернуть свою, но тоже почему-то не стал. Его лицо скривилось в ухмылке.
- Ябуки Хаято, приятно познакомиться, лидер 2Д класса школы Курогин.
- Одагири Рю, перевелся во 2Д школы Курогин и на лидерство не претендую.
- Почему?
- Мы переехали.
- Нет. Почему не претендуешь?
- А ты отдашь? – невольно ухмыльнулся я.
- Ты можешь попробовать забрать.
- А другом твоим я могу попробовать быть?
- Моя дружба дороже лидерства в классе? – иронично хмыкнул он.
- Я хочу знать про кольцо, - это была навязчивая идея, которая никак не собиралась меня отпускать, хотя я и понимал, что многим рискую, ну, хотя бы его нынешней близостью.
- Сомневаюсь, что тебе понравится.
- А ты попробуй.
Он снова о чем-то размышлял, не отрывая взгляда, и я чертовски сильно хотел знать о чем.
- На фестивале.
- Э? – удивился я.
- Танабата*. Я или все еще буду с кольцом и расскажу тебе, или это уже будет не важно и покрыто мраком времени.
Оказывается, я так много о нем не знал. Например, как он смеется при мне. Что он романтичный. Да, нет же. Это, скорее всего, какая-то подстава Курогин, типа, пошути над новеньким. Я дернул головой и отступил, убирая руку. Он удивленно вскинул бровь.
- Проехали, - буркнул я. – Драться не будем? Ну, я пошел.
Подхватив сумку, я едва успел сделать пару шагов.
- Одагири, мать твою!
Ябуки дернул меня за руку, разворачивая к себе лицом, и тут же проехался кулаком по едва зажившим ребрам, уже знакомой подсечкой отправил на спину и придавил своим телом. Это было больно, но гораздо привычней, чем обсуждение фестиваля любви с тем, кем никогда его не проведешь вдвоем.
- Какого хера лезть в душу, если тебе плевать?! – он прижимал мои руки к крыше, не давай вывернуться.
- Если ты серьезно, то прости, - это все, что могло прийти мне в голову, чувствуя знакомую и желанную тяжесть его тела, глядя в его такие близкие глаза. Извращенец. Да, я помню об этом.
Он скатился с меня и посмотрел в сторону.
- Ты прав. Идиотский разговор. Проехали.
- Если ты действительно говорил серьезно, то я подожду фестиваль. Обещаю.
Ябуки молчал. Я видел, что он уже жалеет о своих словах. Было странно видеть его таким. Такого Хаято, которого я узнал сейчас на крыше, похоже мало кто видел, если видел вообще. И еще более странно, что открылся он мне, тому, с кем, в сущности, кроме хорошей драки ничего не связывает. Во всяком случае, с его стороны.
- Ладно. На фестивале, - отозвался он, серьезно глядя на меня.
Я улыбнулся. Хорошо, что он не догадывается о том, что я или придушу ту, чье имя услышу, или с ней будет покончено еще до этого. Хаято Ябуки не будет принадлежать никому, кроме меня. Так я думал, глядя на его ответную улыбку.


- Это что?
- Ябуки! – Одагири обернулся на голос над своим плечом и спешно закрыл тетрадь рукой.
- Эй, колись, Рю! Я видел свое имя! Что это? Не конспекты же.
Хаято полез забрать тетрадь, но Одагири ловко захлопнул ее и убрал в ящик стола.
- Что, Рю? Давай, рассказывай!
- Не сейчас, Хаято, - парень покачал головой. – Ты вещи собрал?
- Не будь занудой, - поморщился Ябуки, плюхаясь на кровать. – Самолет только завтра. Так не терпится избавиться от меня?
- Ты в этом сомневаешься? – иронично улыбнулся Одагири.
- Да ни минуты! – живо отозвался Хаято, хватая его за руки и дергая на себя.
Рю приземлился сверху и тут же был перехвачен за талию, вторая рука парня притягивала его затылок, намереваясь получить поцелуй.
- Только ж тебе будет одиноко без меня, Рю. Признай это.
- Будет, ты снова прав, - в этот раз чуть печально улыбнулся Одагири, зарываясь в его волосы и целуя.
- Но я ведь вернусь.
- Я буду ждать.
- Обязательно вернусь к тебе или за тобой.
- Я буду ждать, Хаято.
- Что ты там писал?
Одагири засмеялся, падая рядом с ним поперек кровати.
- Я дам почитать, только допишу.
- Любовное письмо? – Ябуки склонился над ним.
- Прекрати! Какое любовное письмо?! – возмутился и смутился Рю.
- Ну-у, - надулся Хаято, подпирая голову рукой и обиженно глядя на него. – Там было мое имя. Я думал, что это любовное письмо. Ты никогда не писал мне любовных писем, между прочем!
- Совсем с ума сошел? – засмеялся Одагири, толкая Ябуки в плечо.
- Когда я буду в Америке, напишешь мне любовное письмо?
- Нет.
- Одагири Рю плохой и совсем меня не любит, - еще больше обиделся Хаято.
Рю захохотал.
- Если ты и дальше будешь себя вести как маленький ребенок, я заберу свое обещание отпустить тебя в Америку и ждать обратно.
- Не посмеешь! – мгновенно возмутился Хаято, вновь придавливая Рю своим телом к кровати. – Слышишь?! Я не позволю! – он пристально и серьезно смотрел на Одагири. – Это моя мечта, понимаешь. И ты тоже. Я не смогу выбрать.
- Поэтому прекрати так себя вести. Ты же знаешь, что я тебя люблю без всех этих облачков, цветочков и бабочек. Просто люблю.
- Знаю. И мне очень дорога твоя любовь. Но письмом тоже приятно, - улыбнулся парень.
- Кто-то обещал сходить в магазин, чтоб я что-нибудь приготовил на ужин.
- Вот вечно, Рю, ты тему меняешь! – Ябуки скатился на край и сел.
- Это НЕ любовное письмо, Хаято, - Одагири приподнялся на локтях. - И отдам я это тебе только завтра, так что давай, иди, если хочешь, чтоб ночь началась пораньше.
- Да, да, - проворчал Ябуки, поднимаясь.
Сорвав еще один поцелуй и довольный своей детской выходкой, Ябуки все-таки покинул снимаемую квартиру, и Одагири снова достал тетрадь.


Хаято Ябуки, ты сам виноват, что не получится подробно писать и дальше. Вот зачем, спрашивается, ты влез со своим любовным письмо? Зачем тебе от меня любовное письмо? Ты же и так знаешь, как сильно и уже давно я тебя люблю.
Ладно. На чем я остановился? Кольцо. Эта блестящая полоска металла на твоем пальце, отражающая любой свет прямо мне в глаза, выводила меня из себя. Бесила до серьезных раздумий наплевать на нашу договоренность, прижать как-нибудь наедине к стене и выпытать подробности. Останавливало только то, что услышав об этой девчонке, я силой бы тебя поцеловал. Или признался. Или еще чего сделал бы неприличного. Ты знаешь, мне хватило бы сил. А отчаяния к тому времени было предостаточно. Ты же, как специально издевался надо мной! Я не знаю, что ты думал тогда, но черт тебя победи, Ябуки, смотреть мне в глаза и чуть касаться губами кольца тогда, в сутолоке веселья в караоке, обвешанного девчонками, зная, что мне о нем ничего не известно?! В ту минуту ты был на волоске от того, чтоб быть придушенным тут же, на месте. До фестиваля оставалось десять дней. И я сдержался.
Фестиваль тот ты тоже должен бы помнить. Я, наверно, никогда в жизни не забуду твоего потрясенного выражения лица, когда ты увидел меня в юкате. Все заржали. Скрипнув зубами, мне захотелось кому-нибудь врезать. Когда же ты сказал, что теперь у вас появилась собственная девушка на всю ночь, я врезал тебе. Сильно. От души. Я действительно был похож тогда на девушку? Впрочем, да, тогдашний твой ответ сейчас мне хорошо известен. И еще ты мне не ответил. Буркнул «проехали», потирая скулу, и пошел вперед. Я сверлил глазами твою спину и мужественно терпел. Кольцо все еще было на пальце, и ты обещал, что узнаю я все сегодня. Да, ма нравится, что я хожу на подобные праздники в юкате, шансов вырваться из дома в эту ночь в нормальной одежде просто не было. Это я оправдываюсь? Пожалуй, хочу, чтоб ты понял.
Парни привыкли к моему виду. Они обсуждали девчонок и заигрывали с ними. В одну из их отлучек я небрежно поинтересовался у тебя, где твоя девушка.
- Моя кто? – удивился ты, с не сходящей широкой улыбкой поворачиваясь ко мне.
- Кольцо, - коротко пояснил я.
- Кольцо, - ты посмотрел на палец, на меня и загадочно улыбнулся.
Мне с новой силой захотелось тебя придушить за эту улыбку.
- Ты обещал рассказать.
- Я помню. Позже.
Последующие несколько часов я ловил на себе твои загадочные и явно довольные взгляды. Близилось время фейерверков. Парни, обламавшись с очередными подружками, были все время рядом. И если ты не собирался говорить и им, то шансов выполнить обещание почти не оставалось.
- Жду тебя у входа, - вдруг шепнул ты и громко добавил. – Жарко, черт. Пойду попить поищу.
Прежде, чем остальные дернулись тоже чего-нибудь перехватить, ты ловко скрылся в толпе. Я глянул по сторонам.
- Парни, я сестре сувенир обещал, сейчас вернусь.
- Эй, Одагири, мы дальше пойдем. Увидишь Ябуки, скажи, что мы у моста будем.
Я кивнул и поспешил обратно. Даже если это был бы розыгрыш, мне было без разницы. Я думал только о том злополучном кольце на твоем пальце и обладательнице пары к нему. Остановившись у столбиков входа, я выискивал тебя в толпе.
- Пойдем, - ты вынырнул из-за спины, схватил меня за руку и потащил за собой.
Запоздало, только когда толпа осталась где-то позади, и ты волок меня уже по пустынному парку среди деревьев, до меня дошло, что ты держишь меня за руку. Как девчонку.
- Ябуки, что за черт?! – я резко остановился.
- Одагири, тут рядом, быстрее же, не успеем! – ты как-то нервно и возбужденно вновь попытался перехватить мою руку.
- Я сам!
- Пошли!
Через несколько метров деревья закончились, ты схватил меня, чтоб я не навернулся в канал, и тут же открывшееся перед нами ночное небо расцвело гирляндами огней. Всегда любил фейерверки. Есть в них что-то завораживающее. Где-то со стороны слышались восхищенные возгласы гуляющих. Где-то были наши парни. Ты держал меня в охапке своих рук, а я не отрывался от неба. Было тепло, правильно и спокойно. И мне уже было не страшно любить тебя. Ведь это ты сам держал меня.
- Рю,…
Я медленно повернулся на твой тихий голос.
- Ты хотел знать про кольцо.
В ту минуту мне было все равно. Хотя я и понимал, что скажи ты сейчас, что до смерти любишь ее, и вы потом поженитесь, мне станет так же до смерти больно.
- Вот.
Ты отпустил меня и достал из кармана второе кольцо, протягивая мне.
- Э?
- Твое.
- Что? – я заторможено и совершенно ничего не понимая, смотрел на кольцо на твоей ладони.
- Это твое, - ты хмыкнул и неловко переступил. – Повода отдать не было.
- Ты хочешь сказать…, - в полном потрясении я посмотрел на тебя.
- Я думал, ты уехал. Тогда… ты сказал, что в последний раз.
Я молча смотрел на тебя, не зная, что чувствую, чувствую ли что-то вообще, что мне делать и как реагировать. Я был в полной прострации от шока. Почти год любить тебя, три месяца сходить с ума от ревности… к себе, что ли? И в эту ночь получить…. Хаято Ябуки это было самое шокирующее событие в моей жизни….
- Так что? Берешь? – да, Хаято, выдержкой ты никогда не отличался. – Или…?
Ты сдернул свое кольцо с пальца, сжал их вместе, замахиваясь, чтоб выкинуть в канал.
- Нет! – я схватил твою руку. – То есть, да. Беру. Не выкидывай.
- Правда?
Счастье, радость и довольное потрясение на твоем лице полностью компенсировали самое неромантичное на свете признание в любви. Сумасшедший. Мы оба сумасшедших, если стояли потом в тишине и уединении какого-то заброшенного кусочка парка и упоенно целовались под звездным небом.
По взаимной молчаливой договоренности мы не задавали странных вопросов «когда» и «почему», и отношения наши после той ночи не сильно изменились. Только парни стали замечать, что я стал тебе более близким другом, чем они, но разуверять их мы и не собирались. Да ты и сам все, наверно, помнишь. Наши последующие полтора школьных года, выпускной и… твое решение уехать.
Я не умею писать любовных писем, Хаято. Никогда никому не писал. Что можно в нем написать, кроме слова «люблю»? Люблю тебя, Ябуки Хаято. Постарайся там, в Америке. И возвращайся ко мне. Я буду скучать и ждать тебя. Я буду учиться здесь и набираться нового опыта. А ты постарайся там исполнить свою мечту, не разменивайся на мелочи. У тебя есть моя любовь и поддержка, Хаято Ябуки. И это не любовное письмо, а всего лишь мои воспоминания о тебе, которые я бережно храню в памяти.
Я слышу, ты вернулся. И, Хаято, однажды, после завтрашнего дня я снова хочу услышать звук открытой тобой двери, твое жизнерадостное «я дома» и стук сброшенной тобой обуви. Это моя мечта. Выполни ее однажды.
Твой, Одагири Рю.

=================================================================

* фестиваль любви Танабата.

читать про него дальше

Фестиваль Танабата, или дословно «Семь вечеров», не является ни национальным праздником, ни общенародным выходным днем в Японии, но его история, насчитывающая тысячу с лишним лет, привлекает своей яркостью и романтичностью не только японцев, но и многочисленных иностранцев. На три летних месяца в Японии приходится только один национальный праздник, День моря, но, несмотря на это, проводится большое число фестивалей. И Танабата — один из наиболее любимых.

7 июля
«7 июля император появляется на верхней веранде дворца Омима, чтобы начертать элегантные стихи вака на листьях бумажного дерева кадзи и преподнести стихи двум звездам: принцу Альтаиру и принцессе Веге. Согласно легенде влюбленные звезды могли встретиться, перейдя Млечный Путь, только раз в году — в эту июльскую ночь.

Для церемонии «Звездного фестиваля» перед императором на специальной церемониальной подставке разложены 7 листьев дерева кадзи, 2 длинных кусочка традиционных сладостей сакубей, приготовленных на пару из муки и риса, и 7 нитей тонкой лапши сомен. Рядом на подносе приготовлены 7 чернильных плиток, 2 кисти, чернильная палочка и лист таро для хранения капель росы. Далее слуги растирают чернила с каплями росы, и император пишет стихи на каждом из 7 листьев, используя для каждого листа чернила разной чернильной плитки».

Вот такое короткое и незатейливое повествование о церемонии Танабата (в прошлом — «Звездный фестиваль») в Императорском дворце в Киото оставила нам история.

«Звездный фестиваль» берет свое начало у фестиваля «Прошения об искусности», который праздновался приближенными императора и дворцовой аристократией в Киото в эпоху Хейан (примерно с 794 по 1185 год). В широкие массы фестиваль пришел в эпоху раннего Эдо (первая половина 17-го века), когда традиции фестиваля перемешались с различными ритуальными действиями буддийской церемонии Обон, и постепенно фестиваль преобразился в современный фестиваль Танабата. В эпоху Эдо девочкам желали искусности в шитье и подобной кропотливой работе, а мальчикам — искусности в совершенствовании почерка при написании пожеланий на тонких листочках бумаги.

И в наши дни в день фестиваля Танабата японцы сочиняют, иногда в стихотворной форме, и пишут пожелания на длинных прямоугольных полосках разноцветной бумаги, которые называются танзаку.

Бамбуковые ветки с танзаку на площади одного из любимых мест отдыха японцев — Арасияма, пригорода Киото (Фото: С. Фукути, www.calend.ru/)

Потом украшают своими произведениями ветки бамбука, приготовленные специально для этого июльского фестиваля. По традиции бамбуковые ветки с танзаку можно увидеть вдоль рек и каналов, но, если вы пройдете по городу, то легко заметите украшения и около крупных универмагов, супермаркетов, и около маленьких частных магазинчиков и лавок, около больниц и в больничных холлах, в ресторанах, около школ и даже детских садов. Интересно, что здесь обязательно приготовлены и разложены и чистые листочки-танзаку, и письменные принадлежности. Сделав покупку или пообедав в ресторане, вы можете сразу же написать свое пожелание и прикрепить его на ближайшую ветку. А потом — терпеливо ждать его исполнения.

Конечно, наиболее неравнодушны к празднику подростки, старшеклассники, студенты. В студенческих городках идет нешуточная подготовка к 7 июля, а точнее, к ночи с 6-го на 7-е июля, когда и происходит встреча Веги и Альтаира. Здесь можно увидеть и деревья, украшенные танзаку (многие танзаку приобретают форму сердечек), бумажными фонариками, талисманами, и самодельные концертные площадки, и лотки с готовящейся едой. Наступит вечер, молодые люди и девушки, облачившись в легкие летние кимоно, называемые юката, начнут празднование, надеясь на исполнение всех загаданных желаний, большинство из которых — надежда на встречу с единственной и неповторимой любовью.

Существует несколько легенд о происхождении «Звездного фестиваля» Танабата. В японском изложении наиболее известная и романтическая — про любовь девушки Орихиме (дословно — «прядущая принцесса») и юноши Хикобоси (дословно — «пасущий коров»). А было это так...

Напишите и вы свое пожелание. На листе дерева кадзи (Фото: С. Фукути, www.calend.ru/)

Девушка по имени Орихиме, дочь небесного царя Тенко, пряла прекрасную одежду на берегу Небесной реки. Ее отец очень любил одежду, которую пряла дочь, поэтому девушке приходилось каждый день работать, не покладая рук. Все бы хорошо, но из-за тяжелой работы Орихиме не могла никого встретить и полюбить. Заботясь о дочери, Тенко устроил ей встречу с юношей по имени Хикобоси, который жил и пас стада коров на противоположном берегу Небесной реки. Как только молодые люди встретились, то сразу же безумно полюбили друг друга и в короткий срок сыграли свадьбу.

Все бы хорошо, но, будучи связанными семейными узами, Орихиме уже больше не могла прясть одежду для Тенко, а коровы, которых раньше так усердно пас Хикобоси, разбрелись по всему небесному полю. Разгневанный этим Тенко разлучил влюбленных, оставив их по разные стороны Небесной реки, и запретил им встречаться. Орихиме стала грустна и уныла, потеряв своего мужа. Безутешная, она просила у отца позволения на встречу с любимым. Растроганный слезами дочери Тенко позволил молодым встретиться в седьмой день седьмого месяца, если Орихиме будет старательно работать и закончит прядение.

Все бы хорошо, но в первый раз, когда влюбленные попытались встретиться, они обнаружили, что не могут перейти реку — через реку не было положено моста. Орихиме плакала так, что слетелись сороки и пообещали, построить мост через реку, расправив и соединив крылья, чтобы влюбленные могли встретиться. Все бы хорошо, но сороки еще сказали, что, если будет дождь, то они не смогут прилететь и выполнить обещание, и двое влюбленных должны будут ждать до следующего года...

Взято с www.calend.ru/holidays/japan/ без спроса и довольно давно для расширения кругозора

Кто умеет, научите как подставить здесь абзацы в тексте, если в файле все нормально