Фик. Неожиданный гость.

[myKazua]

Обещанный фик , мне в нем подправили пару кусков, ибо было непонятно (Маш, спасибо ), так что.... дозо.

Название: Неожиданный гость.
Автор: Manika~
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-17, R .
Жанр: 1) приторно-приторно сладко, кажется флаф называется. 2) Я знаю, что некоторым кощунственно даже мысль такую допускать, поэтому АУ, т.е Джин женат на ком-то там, которая ждет ребенка.
От себя: написалось, но внимательно смотрим на жанр и пейринг и серьезно думаем: «а надо?». Вяло текущая расслабленность, много диалогов, опять же слишком много романтики и даже поругаться нет сил и желания.

...

На фоне большого беспросветного ангста, который сейчас пишется, захотелось куда-нибудь выплеснуть тепло и счастье. Про песни тоже только мое личное мнение. В общем, я предупредила.

все-таки читать

В дверь звонили уже минут пять и это порядком надоело. Каменаши не ждал гостей. Он вообще никого не ждал последнее время, но вот сегодня он не ждал особенно. Как бы ни было пусто и одиноко в душе, ему не хотелось никого видеть. Не то, чтоб было слишком уж много тех, кто успел бы напроситься к нему или просто предупредить о приходе, но именно сегодняшний вечер он собирался провести дома, вдали от суеты мира и Агентства, посиделок в компании шумного клуба или увлекательной беседы с друзьями за бокалом пива где-нибудь в тихой кафешке. На улице было тепло и приятно. В открытое окно врывался по-летнему теплый ветер, теребя занавески. И за этот вечер его уже не раз посещали странные мысли сесть в машину и уехать за город, куда-нибудь на побережье, лежать на песке, смотреть на звезды, слушать шум моря. Уж один-то вечер можно себя побаловать. Ну, или хотя бы пойти в парк. Сесть на пустой скамейке вдали от освещенных дорожек и насладиться приятным вечером. И вот, когда он поймал себя на том, что спешно меняет домашнюю одежду на улично-консперативную и хватает с полки в прихожей ключи, в дверь позвонили. Рука потянулась было открыть, но замерла на замке. Кто бы ни был за дверью, но это может задержать дома, ведь неизвестно, на сколько и с какими эмоциями пришел тот, кто сейчас стоит за дверью.
Казуя опустил руку и отступил к противоположной стене. В дверь позвонили еще раз. Каменаши оперся спиной о стену. Снова позвонили и постучали. Он скрестил руки на груди. Нажали кнопку звонка и не отпускали. Пальцы нервно и с начинающимся раздражением забарабанили по локтю другой руки. А если он спать лег? Ведь именно это и должны были подумать, когда он выключил свет перед уходом. До чего же раздражающий посетитель. Кто бы это мог быть? Из подобных навязчиво нахальных к нему могли припереться только два человека – Томо и… нет, все-таки только Томохиса. Но он бы позвонил. Если не заранее, то увидев свет в окне и то, что Казуя сейчас не открывает, наверняка бы позвонил. И Коки позвонил бы. Про Тат-чана вообще речь не идет, он без предупреждения даже тушить пожар не приедет. Звонок чуть отдохнул и снова огласил квартиру настойчивым желанием быть услышанным и отвеченным.
Настроение неумолимо падало, так же как и пропадало желание выбраться куда-нибудь сегодня. Сжав зубы, Каменаши щелкнул замком и распахнул дверь, собираясь послать Томо куда подальше и потребовать накормить его ужином в оплату испорченного настроения.
- Какого…! – слова застыли в горле сиплым выдохом. – Аканиши?
- Привет, - парень на против криво улыбнулся, пытаясь не выглядеть таким неуверенным, каким себя чувствовал.
- Нам… вообще-то… запрещено…, - от растерянности делая большие паузы между словами, выдавил Каме.
- Да, друзьям, я слышал, - улыбнулся Джин, поправляя капюшон, - ты и не нарушаешь. Я же сам пришел. Пустишь?
- Вообще-то…, - Казуя неловко оглянулся на квартиру, вспоминая, что собирался провести этот вечер не дома.
- Спасибо, - Джин шагнул ближе, перехватывая запястье упирающейся в косяк двери руки.
Казуя вздрогнул и разжал пальцы. Так и не отпуская руку, Аканиши прошел мимо и потянул парня за собой, тот едва успел дверь захлопнуть.
- Поздравляю с туром, с альбомом, - улыбнулся Джин, поворачиваясь к нему уже в комнате.
- Спасибо. Мы все постарались, - расслабляясь, улыбнулся в ответ Казуя, - Хотел бы я сказать то же самое про тебя…
- Твоя песня, она…, - сделав вид, что не расслышал последние слова, продолжил заранее заготовленную речь Джин.
- Не надо, - Казуя тряхнул головой и отвернулся.
- «Один день» чудесная. Похожа на ту, нашу, первую.
- Да, конечно… Хорошо, что кроме тебя этого не признал никто, даже наши.
- Поэтому я…
- Не надо, - снова не захотел продолжений парень. - Зачем ты пришел? Знаешь же, что нельзя.
- Тебе нельзя. А мне можно.
- Джин, существуют правила. Вопреки твоему видению мира, в нем есть правила, которые необходимо выполнять. И твой приход сюда…
- Навлечет неприятности на группу? Нет, Казуя. Никто не знает, что я здесь. К тому же, запрет касается друзей, а мы…
- Мы уже даже не друзья, Аканиши.
- Вот именно. Мы уже давным-давно не друзья. Разве Джонни говорил что-то о том, что нельзя видеться с…
- Не смей говорить это слово. Не смей, иначе я ударю.
- Да, не осталось ничего, - Джин усмехнулся и, чуть коснувшись ворота его рубашки, подхватил пальцем цепочку, вытаскивая на свет колечко на ней. – Ничего явного. Да, Казуя? Только мои домыслы. Только то, что я смог почувствовать от твоих песен.
- Зачем тебе это? – Каменаши забрал цепочку, убирая под одежду. – Все закончилось. Твои мечты исполняются. Я рад за тебя. Действительно очень рад, ведь ты так хотел и мечтал об этом. И то палево, что мы маленькими кусочками спускали фанатам и позволяли разобрать, больше не имеет смысла.
- Ты так в этом уверен? – Джин подошел ближе, заглядывая в глаза. – Кто, ты думаешь, убедил меня, что я не параноик, что мне не показалось все то, что я только что сказал о твоих песнях?
- Что? – изумленно и чуть испуганно отозвался Каменаши.
Джин улыбнулся и склонил голову.
- Знаешь, они желают мне семейного и родительского счастья, но продолжают верить в АкаКаме. Фанатки странный народ, не находишь?
В данный момент Казуя не находил даже слов, чтоб что-то ответить.
- Уходи, Джин, - выдавил он, отворачиваясь к окну и снова открывая его.
- Ты считаешь, я для этого сюда ехал? Чтоб уйти?
- Если…
- Да, не будет никого «если», Казуя! Не будет потому, что все это домыслы! Кто обратит на них внимание, кроме нас двоих?! Кто поймет, если тур прошел, альбом занимает не последние места в чатах, а все пищат, дожидаясь ДВД? – Джин остановился за его спиной, проводя по волосам, едва прикасаясь. Он помолчал и совсем другим, тихим, полным нежности голосом продолжил. – Кто догадается, что есть на самом деле в твоих песнях, на цепочке на груди, в твоем или моем сердце? Никто. Никто кроме нас двоих.
- Уходи, пожалуйста.
- Ты совсем, совсем забыл меня, Казуя, - покачал головой парень за его спиной.
- Да, забыл.
- Именно, забыл. Меня когда-то твое «уйди» могло заставить это сделать?
- Тогда, что тебя заставит?
- Ничего, - усмехнулся Аканиши, оттягивая парня чуть назад, за упавшую между ними и стеклом занавеску, обхватывая поверх рук и прижимая к себе спиной. – Сейчас меня уже ничего не заставит уйти.
- На сколько? – с горечью отозвался Казуя без сопротивления. – Час? Два? Ночь?
- Кто знает, - обустраиваясь уютнее, пошевелился Джин, с наслаждением прикрывая глаза. – Может не только.
- Теперь твое «не только» - не я.
- Когда-нибудь мы должны были это им дать. У меня еще не худший вариант, даже повезло.
- Рано. Понимаешь? Слишком рано. Я…, - голос сорвался.
- Неожиданно все вышло, да. Кто ж мог предположить, что жаловаться на свое положение она задумает именно тебе.
- Я мог. Мы в почти одинаковом общественном положении, она мой друг, ей необходим был совет.
- Она хотела оставить ребенка. Мы уже говорили, и я все еще считаю, что упускать этот шанс было нельзя. У тебя группа, попали бы под удар все, а я… свободная птица.
- Окольцованная птица, - хмыкнул Каме.
- Разве окольцованная птица хоть когда-то принадлежала тому, кто ее окольцевал? Не успокаивай свою совесть, Казуя, я все еще жду объяснений тому, что ты перестал отвечать на мои звонки и звонить сам.
- Ты же знаешь почему.
- Это не ответ и не причина, Каменаши Казуя. И мы уже проходили через это. Снова ждать полгода я не намерен.
- Ты уже здесь, что еще тебе от меня надо?!
- Вот, значит, как? Ну, хорошо. Давай я покажу, что еще мне от тебя надо.
Джин развернул Казую к себе, полюбовался и медленно поцеловал. Парень прикрыл глаза, подаваясь вплотную, отвечая, обнимая за плечи. Происходящее не казалось не правильным или изменой. Не правильным было отпускать его в январе, накричать и хлопнуть дверью в том гостиничном номере с бежевыми обоями, когда Джин попытался объяснить свой предстоящий поступок. Не правильным было выматывать себе душу все это время, зверем метаясь по пустой квартире, и раз за разом с новой накатывающей болью сбрасывать его звонки и удалять не отвеченные. Не правильной была неудачная попытка жить без него потому, что все равно не смог. А сейчас все снова стало правильно, так как надо, как хочет умиротворившаяся душа и успокоившееся сердце.
- Это надо, - шептал Аканиши между поцелуями и преувеличенно сосредоточенно расстегивал рубашку, ненавязчиво подталкивая к спальне, - И это тоже. Все надо. Ты весь. Каждая частичка твоего тела и души. Все, без чего я жить не могу.
Казуя, оставленный где-то по дороге без рубашки, упал на спину поперек кровати. Джин склонился сверху и, опираясь руками и коленями о покрывало по сторонам его тела, медленно забрался следом, не отрывая взгляда.
- Я скучал. Боги, Казуя, если б ты только знал, как я скучал за тобой, - он снова склонился целовать его, придавливая бедрами. – Твой вкус, твой запах, - невнятно выдыхал он куда-то в тело парня, где сейчас находились его губы, щекоча дыханием шею, ухо, грудь, опускаясь к животу и ниже. – Мне казалось, я свихнусь совсем, если снова не увижу тебя, если не прикоснусь. Ведь ты об этом говорил, когда угрожал, что я еще пожалею о своем безрассудстве, да, Казу? Никогда, слышишь меня, никогда не смогу отпустить тебя.
- Только посмей развестись! – Каме приподнялся на локтях.
Дыхание сбивалось от вполне очевидного возбуждения и возмущения. Глаза блестели от того же. Совершенно не хотелось обсуждать это или вести переговоры, но Аканиши мог сейчас договориться до чего угодно, и что самое ужасное и не свойственное очень многим парням, даже данные в подобном возбужденном бреду обещания он неизменно выполнял.
- Тебе еще не простили женитьбу, если ты посмеешь оставить беременную женщину, не простят никогда, что бы ты не говорил в оправдание, а, да, оправдываться и объяснять ты не будешь. Так что… просто дай мне почувствовать, как сильно ты скучал.
Глядя снизу вверх от его бедер, Джин кивнул и скользнул вдоль его тела к губам, выпутывая и выпутываясь из одежды, долго и глубоко целуя.
Первый толчок был болезненный, но Казуя только сильнее притянул Джина, чуть прикусывая плечо, подаваясь навстречу. Возбуждение нарастало, давно забытая нежность накрывала похлеще оргазма, все скручивалось внутри в огненный комок оголенных нервов. Джин двигался, хрипло выдыхая любимое имя, Казуя почти не верил в происходящее, не верил, что все это наяву, а не в одном из его многочисленных в последнее время снах. И осознав за миг до оргазма, что все происходит в реальности, его захлестнула невообразимо сильная нежность. Крепче прижавшись к Джину, он особенно четко ощутил знакомое и родное тело в своих руках, влажную кожу под пальцами, ужас оттого, что всего этого могло никогда больше не повториться, глубокие, быстрые, последние толчки в свое тело.
- Мой! – вырвалось само собой вместе с выплеском энергии.
- Казууу, - раздалось почти сразу в ответ.
Джин с трудом удерживался на руках, чтоб не придавить парня, но Казуя сильнее прижался к нему, заставляя упасть сверху, и окончательно умиротворенный закрыл глаза. Чуть отдышавшись, Аканиши скатился на кровать и притянул парня к себе. Они оба молчали, совершенно ни о чем не думая.
Расслабленный и довольный Казуя уже начал засыпать, когда Джин осторожно вытащил из-под него руку и, стараясь не шуметь, поднялся. Парень не пошевелился, притворяясь спящим, и посмотрел вслед только, когда тот вышел из комнаты. Он не жалел о том, что произошло. Ему даже от желания Джина уйти без разговоров и выяснений отношений не было больно. Просто снова в этой квартире оставалось одиночество. Однажды Джин снова вот так же заявится на пороге, ставя в известность, что все снова произойдет. И с согласия Казуи будет повторяться снова и снова. Но пока совершенно не важно. Сейчас совсем не хочется об этом думать. Он заснет со все еще умиротворением на душе, потому что сейчас нет сил ни на что другое.
Парень прикрыл глаза, погружаясь в расслабленную дрему, через время уже сквозь сон чувствуя, как снова прогнулась кровать, а живота коснулось мокрое полотенце, убирая следы их страсти
- Джин?
- Шш, спи, я все сделаю.
- Джин, я чуть-чуть и в душ.
- Конечно, конечно, обязательно.
Он снова ушел в ванную и, вернувшись, улегся, собственнически прижимая парня к себе. Уже не думая, сон это или явь, Казуя устроился поуютнее в кольце его рук и умостился щекой на плече. Это была многолетняя привычка, избавиться от которой было весьма проблематично за каких-то три месяца.

Проснулся Каменаши от звонка мобильника откуда-то из вороха сваленной на пол одежды и бурчания Аканиши под боком:
- Черт, Казу, когда же ты уже как нормальный человек станешь выключать на ночь телефон.
Джин глубоко и разочарованно вздохнул и перевернулся на другой бок, утыкаясь в подушку.
- Это может быть что-то важное, - тихо ответил Казуя, выбираясь из кровати и перебирая вещи в поисках мелодии.
Нецензурный ответ по поводу, что за важность это может быть в такую несусветную рань, он проигнорировал.
Найдя мобильник, Казуя с удивлением увидел, что до времени будильника еще минут пятнадцать, а звонит ему менеджер. Оглянувшись на уже сопящего Джина, Казуя тихо выскользнул из спальни.
- Слушаю, Мигури-сан.
- Каменаши-сан, извините, что так рано, но звоню предупредить: сегодняшние утренние съемки перенесены на послезавтра, один из участников передачи заболел. Мы уже уладили расписание, я скину Вам его на почту. Так что на сегодня остается только в восемь вечера автобус к месту завтрашних съемок.
- Спасибо, Мигури-сан за звонок. Я все понял.
- До встречи вечером, Каменаши-сан.
- Да, до вечера. До свидания.
- Это что это у тебя за свидание вечером? – Аканиши прижался к нему, обхватывая за талию, едва парень отстранил трубку от уха.
- Джин! Напугал, - выдохнул Казуя.
- Эй! А кого ты ожидал еще кроме меня? Так кто такой Мигури?
- Менеджер мой, Джин, ме-нед-жер.
- Ты уже ходишь на свидания со своим менеджером? – вскинул бровь парень.
- Это будет обычная деловая паруминутная встреча перед моим отъездом, Джин. Какого черта я вообще должен перед тобой оправдываться?! – возмущенно повернулся в его руках Казуя.
- Потому, что этот менеджер-сан вытащил тебя из моей постели, а мы друг для друга не просто одноразовый перепихон, - поставил парня в известность Джин, склоняясь за поцелуем.
- Ну, во-первых, это вообще-то моя постель, - невнятно пробормотал Казуя, откидывая голову, когда губы Джина переместились на скулу, шею и ключицы, тот хмыкнул, не отрываясь от своего занятия. – И, во-вторых, думаю, за ту новость, что она мне сообщила, ты должен быть все-таки ей благодарен.
- Мм? – вопросительно отозвался Аканиши, ненавязчиво подталкивая его в сторону.
- Она, - Казуя охнул, когда Джин опрокинул его на диван тут же в гостиной и сразу с довольной улыбкой навис сверху.
- Она? – напомнил он, возбужденно оглядывая желанное тело под собой.
- Сказала, что до восьми вечера я совершенно свободен, - Казуя закинул руки ему за плечи, притягивая ближе, - Так что-о…
- Мм, - Джин медленно провел руками по его телу и склонился к губам. – Мне нравится твое «так что», Казу.
На его спине в руках Казуи завибрировал мобильник.
- Если эта твоя менеджер решила, что ошиблась с расписанием, я ее пошлю, - спокойно сообщил Аканиши, не отрываясь от Каме и не собираясь сдвигаться с него хоть на миллиметр.
Парень вывернул руку, чтоб видеть экранчик и улыбнулся.
- Это всего лишь будильник, Джин. Не отвлекайся.
- Не отвлекаюсь, - хмыкнул Аканиши. – И кое-что у меня уже довольно ощутимо проснулось.
Каменаши засмеялся в ответ, сбиваясь на стоны.
……
В голове звенела пустота, тело отказывалось шевелиться, только сердце безумно колотилось где-то в горле, да легким катастрофически не хватало воздуха.
- Казуя, вот за каким чертом ты купил новый диван? – Аканиши, все еще пытаясь отдышаться, медленно сполз с парня, устраиваясь боком под спинкой и притискивая Каме к себе, чтоб не спихнуть на пол.
- Знаешь, я вообще-то не планировал его использовать для этих целей, - сипло через время отозвался Каменаши, чуть справившись с дыханием.
- Я, конечно, рад это слышать, но завтра же… черт, Казу, в ближайшие же выходные мы поменяем это убожество.
- Ты хоть представляешь, сколько стоило это, как ты выражаешься, «убожество»?
- Подаришь кому-нибудь, - небрежно отозвался Джин, все так же не открывая глаз, он превосходно представлял и без этого, с каким возмущением Казуя посмотрел на него. – Тат-чану, на пример. Он так и не обзавелся мебелью?
- Иногда мне кажется это неплохой идеей, - проворчал Каме, недовольный тем, что, как и всегда, выдвигая свои «гениальные» идеи, Джин совершенно не считается с мнением окружающих. – И кстати, тебе, как и мне, превосходно известно, что все мои подарки он благополучно кому-то сплавляет, и мебель я уже ему не дарю.
- Ааа, да, прости…. Слушай, а на интернет-аукционе сколько может стоить твой диван?- Джин хищно оскалился, приоткрывая глаз и натыкаясь на полнейшее немое изумление парня.
- Ты совсем свихнулся?! Джонни меня сожрет.
- А если подкинуть идею, чем АкаКаме на этом самом диване занима-ались… айу! Больно же!
- Мало тебе! Прекрати нести этот бред! – Казуя вывернулся из заботливых объятий и почти свалился на пол, едва успев упереться в него коленями. – Я НЕ СОБИРАЮСЬ продавать этот диван! Ясно?! – возмутился он, упирая кулаки в бедра и гневно глядя на Джина сверху вниз.
- Мм? – Аканиши очнулся от соблазнительного зрелища, пытаясь понять слова парня. – Что?
- Ах, чтоб тебя! – разозлился Каме, почти в бешенстве удаляясь в ванную.
Прикусив в восхищении и вожделении губу, Джин проводил его гибкую обнаженную фигуру до двери и бросился следом, чудом успевая просочиться в ванную комнату до того, как Казуя намерился хлопнуть дверью.
- Тебе чего?! Могу я хотя бы…
Договорить ему не дали. Аканиши с налету впечатал его лопатками в стену и набросился с поцелуями.
- Извращенец, - еще через пару минут выдохнул Казуя, плавясь и отвечая на ласку.
- Искуситель, - прошептал в ответ Джин, опускаясь перед ним на колени.
…
Каменаши почти бездыханно таращился в потолок, привалившись к Джину.
- Теперь ты доволен? Я вообще-то в душ собирался.
- Нууу, теперь можно и в душ, - отвлеченно протянул Аканиши, даже не пытаясь пошевелиться.
- Не-ет уж, перебьешься. Ты опять захочешь заняться любовью.
- Сейчас? – скептически покосился на парня Джин.
- Ты сомневаешься? – иронично выгнул бровь Казуя.
Аканиши помолчал, будто задумавшись.
- Если ты снова будешь меня соблазнять, то нет.
- У меня иногда такое впечатление, что я соблазняю тебя одним только своим присутствием, - устало вздохнул Каме.
- Ага, - довольно оскалился Джин. – Но иногда я держу себя в руках. А иногда… иногда просто сил не остается сдерживаться. Особенно, когда ты намеренно меня провоцируешь.
- Вот поэтому, - Казуя с тихим стоном поднялся и сделал несколько шагов к раковине. – Я сейчас ухожу готовить завтрак, а ты за это время приводишь себя в порядок и освобождаешь мне ванную комнату, - он склонился над краном, плеща себе в лицо прохладную воду, и добавил, отфыркиваясь, - в единоличное пользование.
- Ка-азу, ты опя-ать? – протянул Джин, не отрываясь взглядом от стройных ног и достаточно неприличной и провоцирующей по его мнению позы парня.
Каменаши медленно в упор посмотрел на него и потянулся за полотенцем.
- Даже пальцем не смей пошевелить в мою сторону, - почти угрожающе предупредил он.
- Да я и не пальцем в общем-то, - расплылся в улыбке Аканиши.
- Маньяк - извращенец! – отрезал Казуя, увернувшись от пытающихся перехватить его рук и выскакивая из комнаты.
- А виноват в этом кто? – донесся до него окрик Джина, но преследовать тот его не стал.
Выждав пару секунд, чтоб убедиться в этом окончательно, губы Каменаши сами собой растянулись в широкой улыбке, и он пошел накинуть на себя хоть что-то, чтоб лишний раз не соблазнять Аканиши.
…
- Казу, ты когда последний раз в холодильник заглядывал? – Джин задумчиво кривил губы на почти пустое нутро озвученной кухонной утвари.
- Когда завтрак тебе готовил, прежде, чем ты своей обманной истерикой затащил меня в душ, маньяк озабоченный, - отозвался парень из ванной.
Аканиши покосился на почти накрытый стол, сковороду под крышкой, все еще тихонько булькающей чем-то кастрюльку на плите и снова задумчиво посмотрел в холодильник.
- И с чего здесь можно было что-то приготовить? – риторически полушепотом уточнил он.
Джин превосходно помнил, что Казуя мало когда завтракает и еще реже ужинает. В общем-то, Аканиши и не рассчитывал на завтрак. Ну, если быть совсем честным, то и на ночь вместе он тоже не рассчитывал. Губы тут же непроизвольно растянулись в улыбке. Как же сильно он соскучился по Казу. Только взяв его вчера за руку, обняв, вдохнув его запах, Джин понял, на сколько плохо и непривычно было ему жить отдельно, вдали. Только прижав к себе и поцеловав, осознал, как ему всего этого не хватает. Только услышав его стоны, чувствуя гибкое поддающееся и откликающееся на ласку тело в своих руках, захотел никуда и никогда не отпускать от себя, снова делить с ним жизнь, мечты и желания. Ведь Казуя был своим, родным, знакомым и привычным. С ним не приходилось быть крутым, Казу признавал, что Аканиши Джин самый крутой парень в мире и без всяких доказательств. С ним можно было быть беспечным, ведь Казу всегда заботился обо всем, что могло нанести вред их репутации айдолов. А еще с ним было уютно и спокойно. И правильно. И еще он только его. И еще Джин все еще его любит. Нет, не так. Не «все еще». Всегда. Да, Аканиши Джин влюбился в своего Каменаши Казую, всегда любил его раньше, любит сейчас и будет любить в будущем, что бы ни случилось. И Казу всегда на его стороне. Даже если этого уже почти не видно со стороны. Даже, если теперь ему приходится прилагать усилия, чтоб распознать за маской айдола того самого, прежнего Казую, которого он любит, который любит его. Ну, вот как можно было с пустым холодильником умудриться приготовить на завтрак хоть что-то?
- Над чем задумался?
Джин дернулся от неожиданно раздавшегося за его спиной голоса и повернулся.
- Над завтраком, - честно признался Аканиши.
Казуя снова взъерошил влажные после душа волосы, проходя к плите.
- А зачем над ним думать? – с улыбкой ответил он. – Садись, будем есть.
- Пол минутки, ладно? – Джин перехватил отходящего парня и с удовольствием прижал его к себе.
- Пол минутки? – игриво уточнил Казуя, прикрывая глаза. – Ты уверен, что тебе хватит столько? – он призывно двинул бедрами по его паху, вызывая свистящий выдох накрывающего возбуждения.
- Ты решил меня угробить? – ласково поинтересовался Аканиши, сильнее прижимая парня к себе и слегка покусывая обнаженное плечо.
- Конечно, - искренне отозвался Каменаши. – Месть, Джин. За все то время, что тебя не было рядом.
- Может, отложим до следующего раза? – еще одна отметина нашла пристанище на соблазнительном теле. – Я согласен и признаю свою вину, Казу, но у меня еще интервью сегодня.
- Ты почему молчал?! Когда интервью?!
С Казуи мгновенно слетела вся игривость, и он резко возмущенно повернулся к Джину. Тот со вздохом опустил руки.
- Не переживай так. У нас еще есть время. Я только хотел сказать, что ты меня и так вымотал, а если мы займемся любовью еще раз, что ты получишь мое спящее совершенно без сил тело, и тогда интервью точно накроется.
- Придурок, - буркнул Каме, больше смущенный от своей реакции.
- Сотню раз это слышал. И от тебя в том числе, - улыбнулся Джин. - А кто-то говорил про за-автрак, - протянул он, склоняя голову.
- А кто-то начал ру-уки распускать, - в тон ему так же ответил Казуя.

- Боги, Казу, твоя еда еще одно, за чем я безумно соскучился, - Аканиши с аппетитом и удовольствием поглощал завтрак.
Каменаши с улыбкой наблюдал за ним.
- А я скучал за тем, что ты со мной завтракаешь, - невольно вырвалось у него.
- Правда? – вскинулся Джин, даже перестав жевать.
Парень тут же смутился и посмотрел в сторону.
- Ты…, - почему-то зашептал Аканиши, - ты первый раз говоришь, что тоже скучал.
- Это… это неважно, - затряс головой Каме.
- Важно. Очень – очень. Важно для меня, - Джин вцепился в его руку, не давая вырваться, впрочем, парень скоро оставил эти попытки. – Я очень скучаю за тобой.
- Мы и раньше не часто виделись.
- Но раньше я всегда знал, что ты меня ждешь дома. Что вернувшись и не найдя тебя, я обязательно тебя дождусь. Что ты можешь позвонить и спросить, что я хочу на ужин потому, что ты сейчас в магазине, а дома пусто. Что если ты сильно уставал, то снимая обувь в коридоре, просил заказать пиццу, но сам почти никогда не мог ее дождаться, засыпал потому что. И что…
- Джин, пожалуйста, не надо, - Казуя с болью посмотрел на него. – Я все это помню. Я все помню. И эти воспоминания так же дороги мне, как и тебе. Но ты сам так решил. И теперь мы ничего не можем изменить. У нас только воспоминания и остались.
- Я знаю. Твои песни сказали мне это. Но, Казуя, здесь и сейчас мы создаем новые воспоминания. И будем создавать, ты же понимаешь это? Понимаешь, что я не откажусь от тебя? Все мои мечты ничто, если тебя нет рядом.
- Почему же ты всегда так поздно понимаешь это?!
- Баканиши? – Джин виновато пожал плечами, всем своим видом изображая раскаяние.
Казуя медленно и глубоко вздохнул. Злиться на него не было ни сил, ни желания. Тем более, что действительно, они уже ничего не могли изменить. Только попробовать снова быть вместе. Тайно. Но когда они могли явно оказывать внимание друг другу? Кроме счастливого времени, когда игрались в АкаКаме на виду у всех, пока не заигрались до наказания. А потом были танцы по кругу, взгляды издалека, редкие касания, нечастая забывчивость, что нельзя, задыхающаяся боль от счастья слышать реакцию своих фанатов на эту забывчивость и призрачной надежды, что поймут и примут. Они росли и ухищрения менялись. Теперь уже было забавно находить в мировой сети свои фотографии разных периодов жизни с указанием что и когда они носили одинаковое, а значит… значит, не просто так это все. Конечно, все это было не просто так. Удивляло то, что фанатки верили в их отношения, хотя ничего не знали наверняка. Удивляло то, что они не уставали и не прекращали искать эти доказательства, хотя, по сути, им самим для веры это вообще было не нужно. Это все настораживало до такой степени, что, одеваясь, иногда приходилось лихорадочно вспоминать, носил эту вещь другой или нет, не покупали ли они то или иное когда-то одинаковое для обоих. Но даже их памяти не всегда хватало, в чем они очень скоро убеждались. И хотя последнее время они почти полностью сменили гардероб, все равно вездесущие фанаты умудрялись что-то разыскать.
- Ты так и не сказал, когда тебе уходить. Побудешь еще? – тихо спросил Казуя, почти ненавидя себя за звучащую в голосе просьбу.
- Конечно, - Джин широко улыбнулся, радуясь пролетевшей мимо его головы бури, - Мне только в четыре надо быть в студии. Я вообще почему про холодильник заговорил, как на счет пройтись по магазинам?
- Э?! – Казуя шокировано вытаращился на него. – Что значит… пройтись? Ты, то есть… ты хочешь вместе?
- А что? Найдешь мне какую-нибудь свежую футболку? Мы сто лет никуда вместе не выбирались. В парк не выйдет, сейчас там слишком много людей, а вот в магазин можно.
- Ты с ума сошел? – почти спокойно поинтересовался Каменаши.
- Нет, - так же спокойно повел плечами Джин. – Я просто хочу побыть с тобой, насытиться тобой хотя бы еще на немного времени…. Пожалуйста, Казуя.
Каме молчал. Слишком долго, чтоб Аканиши убедился, что ответа он не получит. Чуть кивнув, смиряясь с нежеланием любимого, он мягко отпустил его руку и снова уткнулся в тарелку с завтраком.
- Я тебя понимаю, - все-таки тихо произнес Казуя, все так же не глядя на него. – Только пойми и ты, Джин, кроме нашего желания есть слишком много всего, каждый пункт которого одним махом может и уничтожит наверняка обе наши карьеры. И сейчас ни один из нас не имеет права так рисковать. У тебя жена и будущий ребенок. У меня группа, наша группа, Джин. И она дорога мне так же, как и ты. Поэтому не заставляй меня выбирать. Не заставляй последовать нашему желанию. Ты и так знаешь, что я всегда буду тебе рад. Видеть, слышать, что угодно. Мне будет достаточно просто твое присутствие здесь, в этой квартире, за этим столом. Я всегда тебя приму, Джин, позволю быть рядом. Я всегда буду на твоей стороне. Но не искушай меня несбыточными мечтами.
Каменаши медленно поднял на него голову и, наконец, рискнул посмотреть в глаза. По блестящему взгляду Аканиши казалось, что тот сейчас разрыдается.
- Казу, я думал,… я думал, что ты меня ненавидишь, - пробормотал он, прежде чем в два широких шага обогнуть стол, выдернуть Каме из-за него и притиснуть в своей груди так крепко, что у парня перехватило дыхание. – Спасибо, Казуя. Спасибо, спасибо, спасибо, - шептал он, покрывая его жадными поцелуями.
- Джин, Джин, ты же говорил, что мы больше не будем, - слабо противился Каменаши, цепляясь за его плечи.
- Не могу…, не сейчас, ладно?... Потом, хорошо?... Потом не будем. Иди сюда… Боже, Казу, какой же ты сладкий…, как же я все время тебя хочу…, как же мне прожить еще хоть день без твоего запаха, без твоей заботы, без твоих острых и ревнивых слов, без твоей ласки и твоих рук… Казу…
….
Они прощались в коридоре у самой двери, и все никак не могли наговориться, не могли отпустить друг друга из рук. Уже закончилось время, отведенное на расставание… на заезд домой переодеться. Казуя, предвидя нечто подобное, уже давно одарил Джина одной из своих футболок, купленной, видимо, на ну очень большой распродаже, ничем иным наличие в своем гардеробе вещи подобного размера, до которого Казуя вряд ли когда дорастет даже к своей старости, ее хозяин объяснить не мог. В данный момент Аканиши еще даже для себя не совсем четко осознавал, чего ему хочется больше – поканючить и напроситься в гости еще раз, или будучи взрослым не только по паспорту, признать, что пора оторваться от Казуи и ехать на интервью.
- Джин, когда родится ребенок, тебе придется быть ему заботливым папой.
- Я знаю. Казу, я же люблю детей, так что это не проблема.
- А если правда однажды откроется? Ну, вдруг он не будет похож ни на тебя, ни на нее.
- Казу, - Джин снисходительно хмыкнул и покрепче перехватил парня. – Ты же знаешь, что фанаты видят только то, что им хочется. Поверь, с первых же его фоток в сети, мы узнаем в подробностях в кого из наших родственников он пошел. Не поленятся даже в семейных архивах покопаться, где только находят, загадка природы.
- И все же, я думаю, Джонни уж надо было сказать правду.
- Правду? Казуя ты видишь, что произошло, когда я решил жениться на матери моего собственного ребенка. Уж поверь, если бы выяснилось, что это ко всему прочему еще и вовсе не мой ребенок…
- Я устал врать, Джин. Как же сильно я иногда устаю врать и притворяться. Постоянно будто на съемочной площадке. Каждую секунду боишься, что твое движение уже запечатлено в чьем-то телефоне, на чьей-то камере. Они преследуют и хотят знать подробности моей жизни, будто у них нет их собственных. Зачем ты появился в моей жизни тогда, Джин? Зачем? Ведь я остался в этом мире из-за тебя. А теперь… теперь мы тренируемся и выступаем отдельно, живем отдельно, иногда в разных странах, на разных континентах. Зачем?
- Когда-нибудь. Казуя, когда-нибудь мы обязательно будем рядом, а пока мы можем себе позволить только такую близость, вот здесь, - Аканиши отклонился и прижал руку к сердцу. – Ты у меня все время здесь, все время вместе, во мне.
- И ты, Джин, и ты. Только иногда этого бывает не достаточно.
- Тогда тебе стоит только взять телефон и набрать меня, ты же знаешь. Я отвечу тебе, даже если у меня будет середина концерта, - провоцирующее улыбнулся Аканиши.
- Сумасшедший! - искренне рассмеялся Каме. – Ты хочешь еще одну волну истерии АкаКаме?
- Хочу, - просто и легко согласился Джин. – Мне нравится рассматривать фотки, которые совмещают, нравится читать комментарии к любому нашему жесту и взгляду, нравится, пересматривая куски концертов, слышать вопли, когда мы поем вместе или просто находимся рядом. Наше Мурасаки помнишь? Когда я пел с каждым из вас.
- Мне казалось, я оглохну.
- Вот тебе и самый искренний ответ фанатов на то, с кем рядом они хотели бы меня видеть, так что...
Джин замолчал, задумчиво вглядываясь в лицо парня, убрал пряди непослушной челки с глаз.
- Спасибо за песни, Казуя. Спасибо, что продолжаешь быть моим.
- У меня почти не осталось сил. Прости.
- Я дам достаточно, чтоб ты продолжал мне верить.
- Уже дал. Сейчас и сегодня.
- Договорились. Я буду красть твои вечера и дарить тебе силы.
- Эгоист, Джин. Какой же ты эгоист, - почти с любовью покачал головой Казуя.
- Ага. Сам виноват. Ты слишком много мне позволял, - самодовольно сообщил Аканиши, и Каме рассмеялся в ответ.
- Иди уже. Тебе надо быть на интервью. Сейчас совсем не то время, когда ты можешь их пропускать, ссылаясь на занятость. Я позвоню.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Буду ждать.
Джин еще раз коснулся губами его губ и с улыбкой покинул квартиру. Казуя закрыл дверь и прижался к ней спиной. Как заново вернуться в прошлое. Как снова узнавать человека, которого, казалось, знал всю жизнь, которого, казалось, потерял навсегда. Все-таки люди странные существа – желать семейного счастья и выискивать доказательства измены, сотню раз слышать, что человек хочет детей, и быть уверенным, что он гей, не видеть вместе и знать, что именно так и есть.
Впервые за такое долгое время на душе стало спокойно. Он был умиротворен и счастлив. Сердце размеренно отмеряло толчки, память бережно перебирала воспоминания прошедших неполных суток, тело расслабленно наслаждалось полученным удовольствием. В Каменаши Казуе теперь было достаточно сил, чтоб жить и двигаться дальше, чтоб искренне улыбаться и верить в любовь близкого человека.

赤♥亀


Пруф.

Та самая Мурасаки, о которой говорилось

Та самая Мурасаки, о которой говорилось

скрыла под кат, а то сразу начинает играть